корпуса России, я ожидал увидеть здесь несколько больше людей. Но и с малыми силами можно совершать великие дела! И не спрашиваете меня, куда и зачем мы идём. За синей птицей к чёрту на Кулички! Где это и что это – найдём, разберёмся!
Корнилов так и не решил для себя – куда направить армию? Не хотелось ему идти в Екатеринодар. Его тянуло на родину, в Сибирь, здесь на Дону и Кубани он был всё-таки чужой.
Из Ростова неожиданно приехали журналисты из различных изданий, в том числе и иностранных. Корнилов толи дурил журналистов, отвечая на вопросы, говорил, что поведёт армию в станицу Великокняжескую, толи на самом деле не хотел идти в Екатеринодар. Эти ответами он вселил великие сомнения в душу Алексеева по поводу намерений главнокомандующего. Михаил Васильевич предложил собрать совет. Корнилов согласился.
– Обо всей моей солдатской жизни знает вот этот человек, – обратился он к журналистам, – это мой адъютант Байдаран-Хаджиев Надзар-Бек, ноя его зову просто – Хан Хаджиев. Хан мой близкий человек. Он был со мной в Быхове, мы бежали оттуда вместе сюда на Дон. Он про мою жизнь в этот период расскажет не хуже меня самого. Хан, расскажите, пожалуйста, им всё, о чём они вас спросят. А меня, господа извините – я занят.
Корнилов ушёл, а его место занял поручик Хаджиев.
После окончания интервью к Хаджиеву подошёл старый полковник.
– Извините, поручик, генерал ушёл, а хотел сделать ему подарок. Я командовал полком в той дивизии, которой командовал Корнилов перед его пленением австрийцами.
С этими словами полковник передал Хаджиеву дубовую палку с изогнутой рукояткой. На палке красиво ножом было вырезаны слова: «Орлиное гнездо. 29 апреля 1915 г.»
– Генерал дважды ранен в ногу, – продолжал полковник, – она ему должна пригодиться.
– Спасибо, полковник, – сказал Хаджиев, – обязательно передам.
– И ещё, поручик. Я видел генерала на переправе через Дон и на смотре. Согласитесь: что-то не хватает?
– Да как-то, не заметил, – замялся текинец.
– Не хватает значка, – снисходительно сообщил полковник, – у полководца должен быть отличительный знак, особенно в бою, что бы бойцы видели своего командира издалека. Это очень важно.
– Пожалуй, я соглашусь с вами, полковник, вы правы, – сказал Хаджиев задумчиво. – Я доложу генералу.
– Я уже говорил это генералу Романовскому, но он сказал, что у армии и Корнилова сейчас есть более важные дела, чем какой-то там значок.
– Нет, что вы, полковник, это очень важно.
Доложить об этом главнокомандующему Хаджиеву удалось только на следующий день.
В это время на совете Корнилов говорил:
– Я считаю, что для начала надо установить связь с Кубанской Радой. Кубанское правительство должно подчиниться вам, Михаил Васильевич, как представителю гражданской управления нового правительства России. Я помню, что вы там назначены главой вооружённых сил, но с тех пор, как вы там были, всё несколько поменялось. Теперь я главнокомандующий,