.

и любознательная… во всём!

      – Плохо разве?

      – Наоборот ― люблю за это!

      Парочка вновь предалась поцелуям. Наконец Тимофей отпустил голову жены, вдохнул прохладный ночной воздух, выдохнул его, наполнив внутренней энергией жизнерадостности и счастья, словно желая поделиться со звёздным небом.

      – Между прочим, когда я вечерком обозревала окрестности, то увидела за горой, откуда приходят сюда путники, довольно тёмную тучу.

      – Выходит, мы тоже путники, раз пришли с той горы, ― воспользовался Тимофей паузой.

      – Ха! Ну конечно… ещё какие путники, хорошо хоть, что не странники!

      – Да, мы простые путешественники… А что ты хотела сказать, когда упомянула гору?

      Света помолчала мгновение, подняла голову к небу, словно за подсказкой. Так и случилось: часть ночного неба без звёзд напомнила.

      – Так вот: туча была за горой, только выползала, а сейчас закрыта треть небосвода. Как бы дождь не пошёл!

      – Спрячемся! Делов-то!.. Ты беспокоишься о страннике?

      – Человек ведь!

      – Что ж, заберёмся в нашу палатку… посидим втроём.

      – Ты отзывчивый!

      – Слушай, согласно нашего предположения, возможно, начнётся дождь. Поспать не удастся: втроём места мало. Поэтому… ― Тимофей наклонился к лицу любимой и продолжил уговаривать как ребёнка, в назидательно-заботливой форме: ― пойди, милая, в палаточку и поспи. Если часа через три дождя не будет, я ― так и быть ― разбужу тебя, чтобы твоя забота обо мне имела воплощение.

      – Тима, не смеши! От таких слов не то что не заснёшь, а больше возбудишься.

      – Не время возбуждаться! Как-нибудь потом, ― продолжил шутливую манеру муж. Потом серьёзно добавил: ― Правда, иди… а я посижу.

      – Что ж, логично. Пойду.

      Света ещё раз прикоснулась губами к щеке мужа, встала и на прощанье посоветовала:

      – Огонь поддерживай ― сонливости меньше будет.

      – Ладно.

      Светлана ушла. Тимофей наклонился над незнакомцем. «Пора укрыть», ― решил он. Подбросил в костёр веток, сходил под натянутый полог для вещей и продуктов, нашёл там скатерть для импровизированного стола. Когда набрасывал полотно, в свете разгоревшегося с новой силой костра заметил на лице бородача мимическое отображение неведомых переживаний во сне. «М-да! Непростая, видно, история с тобой случилась!» ― посочувствовал путнику.

      Долго смотрел на небо. Звёзды наблюдались лишь на половине небосклона, впрочем, явных признаков ухудшения погоды не ощущалось.

      Тимофей глядел на бегающие сполохи угольков; мыслей оставалось всё меньше. В итоге воцарилась единственная ― виртуальный голос исполнял застрявшую с вечера в памяти мелодию: «И с тобою вдвоём мы всю жизнь проживём на высоком берегу на крутом». «Проживём, ― вторил голосу Тимофей, ― только не на берегу… крутом». Потом возникла Света: она бегала вокруг, ускользая из рук, и напевала ту же песню: «Весна какая выдалась, какие дни настали!» Наконец Тимофей перестал вообще что-то осознавать, только