это то, что мы обязаны в себе сохранить. Веру в лучшее. Веру в прекрасное. Веру в себя.
Другая девочка исчезла так же внезапно, как появилась. Настоящая девочка вернулась домой и горько плакала. После она подошла к зеркалу и взглянула на себя еще раз. Ничего не изменилось, она видела все те же непослушные волосы, все тот же курносый нос, все те же складочки на животе. Но одно изменилось точно. Ее взгляд. Теперь она смотрела на себя другими глазами».
Я с трудом сдержалась, чтобы не заплакать. Никогда ни перед кем я так не раскрывала душу, кроме тебя, Ева. Ни перед кем. И почему я вдруг все это ей прочитала, не знаю. Почему не прочитала про ежика Стива и его путешествие во Францию. Я буквально вытрясла из себя все.
Потом я осмелилась посмотреть Крис в глаза. Она догадалась, что девочкой, которую я описывала, была я. Отчасти я. Та девочка приняла себя такой, какая она есть. А мне все еще тяжело. Я думала, этот рассказ поможет мне что-то поменять в своей голове. Но…
И тут произошло нечто внезапное. Крис просто взяла и повернула с дороги на какую-то тропинку, не сказав ни слова. Я не знала, что делать, бежать за ней или… или… Я пошла за ней и начала спрашивать, куда она идет. Но она лишь сказала, чтобы я шла за ней. Почему-то я поверила ей.
В какой-то момент я поняла, что мы оказались на кладбище. Мне стало страшно: ночь, могилы. Это наводило дикий ужас. Еще я зацепилась за ветку и чуть не порвала куртку. Крис шла с фонариком, я тоже включила телефон, так как тропинка была очень вычурная. И вдруг мы остановились возле одной могилы. На ней была фотография маленького мальчика. Он улыбался самой что ни на есть искренней улыбкой. Крис внезапно начала говорить:
– Мой брат прожил на этом свете всего пять лет. А потом умер. Что он сделал за эти пять лет? Что успел? Да практически ничего. Он и пожить не успел, а уже мертв. Как думаешь, мог бы он стать выдающимся врачом? Или пилотом самолета? А может, инженером?
Но ему не повезло. Знаешь, ты сказала, что не думала насчет журналистики. И я подумала, может, твои рассказы довольно паршивые и тебе правда не стоит туда идти. Но когда ты прочитала. Вот такое. Я подумала: ты еще сомневаешься? Разве можно вот так растрачивать свою жизнь, как это сейчас делаешь ты? Просто писать и думать, что это никому не нужно. Тебе это дано, может, ты этого и не видишь. Но тебе это дано. И ты сейчас жива. У тебя есть шанс сделать что-то стоящее. Хоть что-то…
Я боялась ответить, нарушить ее речь. Я стояла и смотрела на могилу мальчика, на его улыбку и детские глаза. И, наверное, в этот момент что-то во мне екнуло. Мне уже было не так страшно среди этих могил. Я просто утонула в бесконечности сказанных ею слов.
04.11.19
Ева, я снова на связи. На этой неделе у нас начинаются каникулы, и мы с мамой поедем отдыхать в Питер. Кстати, мы помирились. Мне было стыдно за свое поведение, она тоже извинилась, что зря вспылила.
У меня до сих пор голова идет кругом после общения с Крис.