недавно над головой…
Но вокруг стояла гробовая тишина. Слишком уж тихая. Тихая до такой степени, что начинало звенеть в ушах. Тихая настолько, что начинало казаться, что внезапно полностью оглох… Или нет?…
Мари готова была поклясться, что она все-таки что-то слышит. Или скорее даже чувствует на самом пороге слышимости… Повинуясь этому чувству, она медленно повернула голову туда, откуда пришла. Сквозь серый сумрак тумана что-то медленно и неумолимо двигалось, причем двигалось сюда. И это что-то было похоже на приземистую, немного квадратную фигуру человека в черном. Причем черными были не только его одежда, но даже шея, волосы и кисти рук. На голове серым, слегка светящимся овалом выделялось лишь продолговатое лицо с круглыми провалами глаз и огромным перекошенным ртом. Казалось, что незнакомец, подобно герою картины Мунка, натужно вопит от отчаяния, ужаса или боли, однако изо рта его не исходило ни звука. Хотя нет… Призрак звука все-таки был. И это именно его Мари скорее ощущала кожей, чем слышала. Как будто какой-то еле слышный треск или даже вибрация атмосферы…
Мари резко поняла, что уже с минуту как не дышит и судорожно втянула в себя воздух. Просто Это… То, что сейчас двигалось к ней, не могло быть живым человеком. И сердце, соглашаясь с разумом, отсчитывало удары через один. Ледяная дрожь пронзила острыми иглами обмершее тело. Время словно остановилось, засмотревшись на приближающийся кошмар вместе с Мари.
Серое лицо незнакомца развернулось к ней. На нем что-то словно бы дрогнуло, и неожиданно черты его пошли полосами и крупной рябью помех, точно на экране старого черно-белого телевизора. Одновременно с этим противный треск начал стремительно нарастать, словно кто-то резко вывернул ручку громкости до упора.
Мари не просто вскрикнула, а истошно завопила, оглушив даже саму себя, и стремглав бросилась от жуткого призрака прочь. Паника охватила разум, и она просто побежала, толком не разбирая дороги, в противоположную сторону, стараясь лишь не вписаться ни во что неожиданное с размаху.
Мари бежала и бежала, не чувствуя ног, почти ничего не соображая от страха и выбирая дорогу в тумане на каком-то автопилоте. В мозгу бешеным ритмом стучал ужас и одна-единственная четкая мысль: «Прочь! Прочь от этой твари!!». Сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки наружу, а тело совершенно не осознавало усталости.
Мари не знала, как долго неслась по улицам словно сумасшедшая, но когда наконец вылетела на похожий на заброшенную стоянку пустырь, легкие ее пылали точно обожженные, а сердце отчаянно колотилось в висках, губах и кончиках пальцев. По лбу обильными потоками струился пот. Попадая в глаза, он нещадно обжигал их своей солью.
Буквально из последних сил Мари доковыляла по поваленного бетонного столба и изнеможденно опустилась на него, пытаясь хоть чуточку отдышаться. Состояние вновь казалось предобморочным. Кровь так громко