толпились во дворе и на улице возле ворот воеводы, стояла молоденькая девушка с длинной темной косой. С интересом следя за всем происходящим, она вдруг обратилась к старику-ремесленнику:
– А что, дедушка, случилось? Отчего, вы так благодарите этих опричников?
– Дак они упырей лесных извели, которых жуть как все боялись.
– Упырей? – опешила девушка и округлила яркие глаза.
– А ты что, девка, не знала, что нежить то у нас на дороге Ростовской водится?
– Нет, дедушка. Я не местная, с соседнего села. К бабке одной за снадобьем приходила.
– А ну тогда понятно, отчего не знаешь. Наш воевода специально Мирона Сабурова из Москвы вызвал, чтобы он разобрался тут. Так они с братцем молодцы, за полдня все и сделали. Теперь, упырей нет и все хорошо.
– А что, этот Сабуров, такой умелый вояка? – не унималась девушка.
– Еще какой. Он, посчитай, самый умелый из сотни волчьей, которая за нечистью гоняется. Прошлой весной, только Мирону Сабурову удалось изловить в Новгороде вредную колдунью, которая воду в реке травила, а людишки болели от этого язвами всякими.
– А куда они сейчас путь держат?
– Дак, к царю батюшке. Они в войске опричников состоят, личные охранники царя и семейства его, – сказал старик и, как-то подозрительно взглянув на девицу, спросил. – А че это ты, девка, все выспрашиваешь то?
– А я, дедушка, люблю всякие сказки слушать. А Вы, так чудесно рассказываете про упырей и другое.
– Это не сказки, девка, это быль.
– Спасибо, что объяснили, дедушка, пойду я.
Девушка засуетилась и уже через миг исчезла в толпе. Старик проводил ее стройную невысокую фигурку в темном плаще прищуренным взглядом и сплюнул на землю.
Сабуровы приблизились к своим привязанным лошадям и дворовый мальчишка услужливо подал им короткие плетки. Мирон поблагодарил его и, расправляя вожжи, запутанные в черной гриве жеребца, искоса посмотрел на брата.
– Видел бы старец Радогор, как ты девкам приветы расточаешь. Вмиг бы выгнал тебя из монастыря, – тихо бросил Мирон через плечо, намекая на то, что все витязи, которые состояли в “Волчьей сотне” на время службы давали обет целомудрия, и не могли ни жениться, ни завести семью. Ибо их наставники, семь старцев-монахов полагали, что женатые витязи не смогут достичь совершенства в изучении тайных знаний и военных умений.
– А откуда он узнает? Ты расскажешь? – надулся Василий, оправляя седло у своего коня и добавил. – Служба когда-нибудь кончится. А я пока жену подыщу. Я же не ты, бирюк бесчувственный. Вообще не пойму, отчего на тебя девки смотрят, когда тебе они вовсе не нужны. У тебя одни игры с оружием на уме.
– Завидуешь что ли? – по-доброму оскалился Мирон, умело вскочив в седло.
Василий промолчал на это заявление брата. Мирон же, отметив, что Василий так же взобрался на коня, поднял руку, чтобы горожане обратили на него внимание и громко произнес:
– Прощайте, люди добрые. Дай Бог еще свидимся!
Понукая своих жеребцов, Сабуровы стремглав