в окно и наполовину прикрыл шторку, чтобы не резало глаза, – светит, как прожектор.
– Слушай, а давай селфи сделаем, – предложил Тони, – у нас с тобой нет ни одной совместной фотки.
Майкл только открыл рот, собираясь сказать, мол в следующий раз, как фотограф навел на них айфон, перевернул бейсболку козырьком назад, изобразил пальцами знак виктории и сделал несколько снимков.
– Русский, я раз в жизни попросил тебя сфоткаться, ты мог хотя бы улыбнуться, – с укором сказал он, рассматривая снимки, – сидишь, как филин.
– Американец, ты же знаешь, я терпеть не могу фотографироваться, – ответил Михаил.
– Знаю, – хмыкнул Тони и добавил: – это было наше первое совместное селфи и, судя по тому, какой ты любитель сниматься, чувствую, что последнее.
Когда Тони произнес эти слова, никто из друзей даже не мог подумать, что они окажутся пророческими. Точно также парни не могли предположить, что они не попадут на вечеринку, на которую решили сходить. Впрочем, как и кофе, оставшийся на столе в общежитии, американец так и не допьет.
– Да ладно, – улыбнулся Михаил и шутя толкнул товарища плечом в плечо, – обещаю, мы еще непременно сфотографируемся вместе, – и добавил: – когда у меня будет настроение.
– Да ну тебя, – Тони махнул рукой и уткнулся в телефон, – я так и напишу в социальных сетях, что мой друг, русский «коза ностра», не в духе.
– Пиши, что хочешь, – усмехнулся художник и раскрыл блокнот на незаконченном рисунке.
Он снял колпачок с карандаша, благодаря чему грифель по прежнему остался острым и мысленно «сказал спасибо» производителям за это ноу-хау. Еще на перроне Михаил заметил среди японцев молодую пару европейской внешности. Теперь они ехали в соседнем ряду кресел, чуть впереди и наискосок от них. Пока художник рисовал, до него то и дело доносился веселый смех девушки и низкий хрипловатый голос парня. Между собой они общались на английском языке, из их непринужденного разговора Михаил понял, что молодые люди недавно познакомились. Они рассказывали друг другу, кто, где живет и работает в Сендае. Оказалось что и он, и она преподаватели английского языка. Парень обучает детей в школе, а девушка в детском саду.
«И здесь лингвисты»
Потирая небритый подбородок, Михаил в задумчивости рассматривал законченный эскиз. Как всегда, ему казалось, чего то не хватает. Он, как и многие творческие люди, всегда самокритично относился к своему детищу и очень часто оставался недоволен результатом, а известная фраза: «Главное, чтобы автору нравилось» была не про него. Он часто вспоминал друга их семьи – известного художника. Тот знал об увлечении парня, но никогда не видел его рисунков. А потом, однажды приехал к ним в гост, попросил Михаила показать свои шедевры.
«Лев Григорьевич, да там нечего смотреть, – смутился парень и стал всячески отпираться, – я не знаю, понравятся они вам или нет».
Молодой художник почему-то стеснялся своих работ, хотя в душе и понимал, что это неправильно.