их деморализует.
– Александр Павлович, – сказал штабс-капитан, внимательно изучив сделанные с воздуха фотографии, – колоши – люди смелые и, сражаясь с ними, наши люди понесут потери. Конечно, мы их, без сомненья, уничтожим, но нам дорог каждый человек. Да и разбитые индейцы со временем придут в себя, соберутся с силами и снова нападут на нас. Надо их разгромить так, чтобы у тех, кто уцелеет, потом и мысли не должно появиться снова подняться против русских. Когда я обучался у вас, Александр Павлович, мне довелось побывать на полигоне, где боевые вертолеты отрабатывали задачу по нанесению удара по наземным целям. К тому времени я уже успел узнать многое о вашей технике. Но то, чему я стал свидетелем, скажу честно, потрясло меня. Думаю, что колошей и их союзников один вид извергающего огонь и смерть летательного аппарата вызовет ужас.
– Михаил Юрьевич, а вы, пожалуй, правы, – кивнул своей лысеющей головой Шумилин, – я прикину, как лучше все организовать…
Шумилин лично поставил боевую задачу командиру прибывшего из будущего вертолета Ми-24П. Слегка обалдевший старший лейтенант, несмотря на инструктаж, полученный накануне переброски, изумленно смотрел на снующих вокруг него солдат и офицеров гарнизона Ново-Архангельска, а главное, на стоящего перед ним живого классика русской литературы, наряженного почему-то в «цифру» и вооруженного «Винторезом». Лермонтов и седоватый пожилой мужчина решили посоветоваться с ним, как лучше разгромить большой отряд индейцев, который собирался напасть на русские владения на Аляске.
– Товарищ старший лейтенант, – сказал ему пожилой мужчина, назвавшийся Александром Павловичем Шумилиным, – мне кажется, что вы не совсем внимательно нас слушаете. Мы с Михаилом Юрьевичем хотели бы услышать от вас, какие боеприпасы лучше всего использовать для разгрома противника.
– Я понял вас, Александр Павлович, – ответил вертолетчик. – Но мне для начала хочется узнать, где находится противник – в укрытии или в чистом поле. И каким ПВО он обладает.
– Скажу сразу, что о каком-либо ПВО не идет и речи, – усмехнулся Шумилин. – Ружья здесь еще кремневые и стреляют круглыми свинцовыми пулями. Так что действовать вам придется почти в полигонных условиях. Лагерь индейцев расположен на берегу замерзшего озера. Укрытий никаких. Нам необходимо одномоментно нанести им максимальные потери, причем речь идет не о полном уничтожении противника, а о полной его деморализации. Мы – не американцы, и уничтожать племена тлинкитов не собираемся. Нам просто надо навсегда отбить у них желание нападать на русские фактории и поселения.
– Вертолет против противника, вооруженного кремневым оружием… – вертолетчик покачал головой. – А вам не кажется, господин Шумилин, что это как-то…
– А вы слышали что-нибудь о резне русских в 1802–1805 годах? – неожиданно спросил Лермонтов у вертолетчика. – Тогда шесть сотен колошей под предводительством их вождя Котлеана на острове Ситка вырезали три сотни русских и союзных с ними алеутов. А в 1805