у нас много лет, и никто никогда не жаловался. Я, конечно, позвонил ей, она уверяет, что все было как обычно, она прибралась, сменила постельное белье и полотенца. Когда уходила, в номере был полный порядок. Никаких луж на полу и водорослей не было…
Водоросли? Допускаю, что пол мог быть мокрым, хотя до вечера он должен был высохнуть. Но водоросли – это уже чересчур. Горничная приходила каждый день, убиралась деликатно и быстро, и комната после ее ухода блестела чистотой.
– Да, водоросли, и мокрые полотенца. А еще он жаловался на запах! Не спрашивайте меня, не знаю. Туалетной воды или, может быть, чистящего средства. Разные жалобы мне приходилось выслушивать, но чтобы кто-то жаловался на запах – такого еще не было…
Тодорис закатил глаза. Официанты переговаривались между собой по-гречески и посмеивались. И я догадывалась примерно, о чем шла речь: не иначе, как о причудах русских туристов.
Дверь в соседний номер стояла нараспашку. Я увидела Наташу: присев на корточки, она собирала раскиданные по полу флакончики и тюбики. Заслышав мои шаги, она подняла заплаканное лицо. Я лишь кивнула ей и прошла к своей двери.
Проходя мимо, я и в самом деле уловила шлейф нежного аромата – сладкого, томного аромата фиалок.
Ночью разразился шторм. Обычно шум волн мне не мешает, но в этот раз море ревело оглушительно. Казалось, оно бушует под самым балконом. На меня напал беспричинный страх: мне чудилось, что море подбирается к стенам и весь наш отель вот-вот погрузится в морскую пучину. Где сейчас суша – будет море, как это не раз случалось с хижинами и дворцами, да и целыми городами. И будет наш отель стоять на дне морском, подобно минойским дворцам, и служить развлечением для ныряльщиков.
Я не выдержала, вылезла из постели и вышла на балкон. В полнейшей тьме не видно было ни неба, ни моря – сплошное черное ничто, наполненное грохотом волн.
Остаток ночи мне снились кошмары: в них балконная дверь распахивалась, брызги от гигантских волн доносились до постели, и кто-то без конца метался по комнате и плакал, и стенал. Несколько раз я просыпалась и вставала, чтобы убедиться, что балконная дверь закрыта.
Проснулась я поздним утром. От непогоды не осталось и следа, за окном синел ослепительный день, лишь море шумело громче обычного. Я позавтракала в одиночестве и спустилась на пляж как раз вовремя, чтобы застать начало спасательной акции.
Двое аквалангистов, раскладывавших на гальке свое оборудование, вдруг вскочили и бросились в воду. Других отдыхающих на пляже не было, и не удивительно: волны высотой с мой рост с грохотом разбивались о прибрежные камни и вскипали пеной, и со злобным шипением заливали берег. Головы пловцов изредка показывались над водой и тут же снова скрывались в волнах. А слева, по склону крутого каменного утеса, карабкался человек с оранжевым спасательным кругом. Добравшись до конца утеса, человек что-то прокричал и бросил спасательный круг в море – туда, где волны с яростью набрасывались на камень