и в лекарстве бывает продолжително, однако ж вылечивают совершенно».
…А теперь – спустя тьму столетий – мы впятером стояли на мосту Сисек, дезинфицировались граппой и не боялись, что нас здесь примут за проституток обоего пола, поскольку вокруг не было ни души. Да и вечерняя темнота успела сгуститься над городом.
Allora, над городом сгустилась темнота, и настала пора искать дорогу домой: насколько мы успели убедиться, в кривоколенных переулочках Венеции это дело непростое.
Долго ли коротко – наша компания оставила позади Сан-Поло и по зигзагообразному маршруту – с яростными спорами и обвинениями друг друга в неумении пользоваться навигаторами – стала углубляться в район Санта-Кроче.
Не заблудиться, прогуливаясь по Венеции, просто невозможно, это своего рода туристический бонус, бесплатное приложение ко всем прочим развлечениям. А заодно и упражнение на смекалку, если угодно. Разумеется, оно подходит только тем, у кого нервы в порядке и достаточно времени в запасе. Примерно как обстояло у нас. Хотя время – штука трудноуловимая, о нём всегда можно сказать, как Винни-Пух выразился о мёде: если оно есть, то его сразу нет. Однако мы в описываемую пору едва приступили к знакомству с городом, впереди предполагалось море впечатлений, и чрезмерно париться по поводу витиеватости нашего хождения по закоулкам Сан-Поло и Санта-Кроче никому не приходило в голову. Лично я расслабился и получал удовольствие. А мои компаньоны спорили и переругивались между собой – скорее в порядке юмора, чем ради скорейшего достижения финиша.
Это время оказалось благоприятным, чтобы соотнести свои ощущения с высказанным Марком Твеном в «Простаках за границей…»:
«В ярком блеске дня Венеция не кажется поэтичной, но под милосердными лучами луны её грязные дворцы снова становятся белоснежными, потрескавшиеся барельефы скрываются во мраке, и старый город словно вновь обретает величие, которым гордился пятьсот лет тому назад. И тогда воображение с лёгкостью населяет тихие каналы кавалерами в шляпах с перьями, их прекрасными возлюбленными, Шейлоками в лапсердаках и туфлях, дающими ссуды венецианским купцам под залог богатых галер, венецианскими маврами и нежными Дездемонами, коварными Яго и легкомысленными Родриго, победоносными армадами и доблестными армиями, возвращающимися с войны. В предательском солнечном свете Венеция лежит перед нами одряхлевшая, заброшенная, обнищавшая, лишившаяся своей торговли, забытая и никому не нужная. Но в лунном свете четырнадцать веков былого величия одевают её славой, и снова она – горделивейшее из государств земли».
Так оно и есть, хотя лишь наполовину. Поскольку дневной Венеции – при всём искушении присоединиться к заокеанскому классику – я тоже не могу отказать в поэтичности. А может, просто-напросто во мне выколупнулось больше точек соприкосновения с этим городом, нежели