случай? Ты о чем? – прикинулся я, что не понимаю, о чем она говорит, – я не помню.
Уголок рта Алисы скривился, и она чуть прищурила глаза:
– Ты мне опять врешь? Ты же знаешь, мне врать нельзя, я это сразу чувствую!
– Свалилась ты на мою голову, – резко сказал я и повернулся к ней, – че пристала! Не помню! Не помню! Помню! Ты больная дура!
– Муратов! – раздался окрик Валентины Павловны. – Ты что, совсем совесть потерял? Пяти минут не прошло, а ты за старое! Вон из класса!
Второй раз за первое сентября я покидал класс. Теперь уже с вещами на выход. Урок про Родину, как вести себя на уроках, как в школе… что вообще можно, а что нельзя, я так и не услышал. Зато увидел все остальное, некоторые, наверное, из школы только один раз в жизни вылетают – на последний звонок! А мне повезло, на первом – два раза!
За школой курил дядя Наум, держа в руках все ту же сетку с мячами.
– Да ну ее, – в сердцах кинул портфель я наземь, – не хочу.
– Кого? – усмехаясь, спросил дядя Наум.
– Школу эту. То нельзя, другое тоже нельзя. Что можно?
– Быстро ты сдался, – вновь усмехнулся он, – я вот тоже мячи никак до спортзала донести не могу. Поможешь?
Мы потащили мячи в спортзал.
– Еще эта теперь рядом, – не выдержал я, – сумасшедшая.
– Кто такая? – рассыпая мячи по спортзалу, спросил дядя Наум.
– Да девчонка рядом села! – пнув мяч в ворота, пожаловался я, – такая странная вообще.
– Э… брат, – присаживаясь на лавку, вздохнул дядя Наум, – они все странные. Одни меньше, другие больше. Кто-то вообще сожрать тебя готов!
Я изумленно посмотрел на него. Неужели знает? Когда я проговорился? А слово пацана? Да нет… не мог я. Я ему вообще про Алису ничего не говорил. Папа ее, врач, с меня слово взял. Мама ее, бабушка, тоже. Нет. Не мог. Но дядя Наум ясно сейчас сказал «сожрать готовы».
– Все помешаны на вранье. Думают, им врут постоянно. Так что… ты, главное, этой Светлане Ивановне на глаза не попадайся. И этим двоим в учительской. Понял?
– А кто они?
– Стукачи.
– Кто?
– Совет общественности при школе. Активисты. Меня уже заложили. Смотри, ты тоже на примете.
– Понятно, – сказал я и схватил портфель. По всей школе раздался звонок, и здание ожило. Стали слышны шаги, топот, смех и радостные крики детей.
– Перемена, – сказал дядя Наум, – пошли на улицу.
На школьном дворе кучками стояли школьники. Кто-то играл в классики, кто-то чертил кружки мелом. Первый урок в моей жизни закончился…
– Домой отпустили, – подошел ко мне Иваниди, – щас Даву дождемся и пойдем.
Дава вышел на крыльцо с Махметовой. Алия была выше него на целую голову, мощнее и плечистей. Но это не помешало ей отдать свой портфель Пиркину. С двумя портфелями в руках Дава смахивал на интеллигентного грузчика или шофера, который за дополнительную плату решил занести багаж до дверей клиента.
– Да пошел он, – сказал я, – бабник. Сами уйдем.
Школьники