в сдержанной улыбке.
Между нами воцарилось молчание, и я не знаю, как его нарушить.
– Это тебе, – говорит Оуэн.
Нежный голос, ароматные цветы… Все это даже близко не соответствует тому, что я ожидала, когда шла сегодня в книжный магазин.
Снова на нем бордовая бейсболка. Разве его земляки не поклонники крикета? Предполагаю, что кепка – это способ скрыть свою личность. Однако не думаю, что Оуэну стоит беспокоиться об узнаваемости за пределами кампуса. В отличие от старших братьев, он проделал громадную работу, чтобы оставаться скрытым от американского прожектора. Думаю, его семья так и планировала.
Убрав книгу на место, принимаю цветы. Не только потому, что это самый красивый букет, который я когда-либо видела, но и потому, что мне нужно чем-то занять руки.
Букет поистине совершенный и, к счастью, не самых огромных размеров, поэтому запросто смогу взять его с собой.
– Спасибо, – благодарю я.
Обратив все внимание на Оуэна, вдруг понимаю, что мне приятно находиться с ним по одну сторону от книжного шкафа. Он на несколько дюймов выше меня и одет в белую рубашку с короткими рукавами, шорты цвета хаки и коричневые мокасины. Под тенью кепки замечаю покрасневшие щеки.
– Надеюсь, я не нарушаю твои планы. Просто хочу лично извиниться, – говорит он. – В прошлый раз не успел, а сообщения – не самый лучший способ извинений.
– Хорошо, – сдаюсь я, глядя в его карие глаза.
Он снимает кепку и прижимает к сердцу, как бейсболист во время государственного гимна. И я не уверена в серьезности намерений.
– Зора Эмерсон из Нью-Джерси…
– Из Эплтона, – поправляю я.
– Зора Эмерсон из Эплтона, Нью-Джерси, – начинает он снова, – мне безумно жаль.
Слова прозвучали искренне. Вероятно, все сказанное в сообщениях шло от чистого сердца. Но что за озорной блеск появился в его глазах?
– Если я могу что-то сделать…
– Нет, я уже ценю, что ты поговорил с журналистом.
– …или ответить на вопросы о Лендереле или семье, я буду рад рассказать о том, что не написано в этой книге.
Вот оно. Настоящая причина блеска в глазах.
– О, мы, получается, пропустили смирение и сразу же приступили к хвастовству? Да еще и за меньшее время, чем разгон у спортивной машины, – дразню его с ухмылкой на лице.
– Нет, могу заверить тебя, я изрядно скромен, – уверяет Оуэн и надевает кепку. – Оставленные без ответа сообщения умеют вернуть с небес на землю. Но я заслужил.
– Так-то лучше. – Я улыбаюсь.
Почему с ним так легко общаться? Чувствую, как все сомнения пропадают перед лицом искреннего поведения.
– Но, – говорит Оуэн, и в глазах снова появляется блеск, когда он кивает на путеводитель, – я могу быть полезен, если тебе нужно выяснить, какие у меня черты лица или недостатки. Не стесняйся.
– Ты видел, как я… рассматривала фото.
– Да. – Он снимает с полки случайную книгу, пролистывает ее, затем приглядывается к