на первую группу, в которой были два рыцаря. Ловким ударом копья, попавшего в забрало, он обернул шлем кругом на голове рыцаря и сбросил его с седла; двое других товарищей бросились на второго рыцаря, тогда как лучники и оруженосцы напали на нагруженных добычею гербовых.
Немцы не выдержали, и, несмотря на то, что их было почти вдвое больше, постыдно бежали.
Первым обратился в бегство второй рыцарь, и благодаря превосходству коня успел быстро скрыться от преследования. Витязи и лучники преследовали бегущих гербовых и захватили трёх человек, да трое лежали убитыми среди пылающей деревни. Между тем, рыцарь, сброшенный копьём князя Давида, успел оправиться и сбросить с себя шлем. Теперь, с мечом в руке, напал он на князя, который без брони и на коне смело бросился на него. Но бой был неравен. Рыцарь обладал громадной силой и вертел мечом как перышком. Сабля князя Давида несколько раз встречала то меч, то латы, а тевтонцу удалось задеть князя слегка по ноге. Благоразумие говорило, что надо прекратить бой, тем более, что тяжело вооружённый рыцарь без лошади не мог никуда уйти, но князь Давид был не таков; почуяв рану, он окончательно потерял хладнокровие и с новой яростью бросился на врага. Огромный меч сверкнул в воздухе, и сабля князя со звоном разлеталась на части.
Глава XII. Неожиданный бей
Оставшись обезоруженным, князь Давид был на волос от гибели. Быстрым движением уклонился он от жестокого удара меча. Железо вонзилось в спину лошади; благородное животное сделало отчаянный прыжок в сторону, князь был выброшен из седла, но, к счастью, не запутался в стременах. С поднятым мечом бросился рыцарь на лежащего, думая одним ударом покончить с врагом, но, хотя ошеломлённый падением, молодой воин не растерялся; мигом оправившись, он, в свою очередь, кинулся к одному из поверженных драбантов, схватил его палаш и устремился навстречу рыцарю.
Увлеченные жаром преследования, спутники князя были далеко. На князе не было не только лат, но даже лёгкой кольчуги, тогда как соперник, весь закованный в доспехи волошской выковки, был положительно неуязвим.
Зато князь Давид был гораздо свободнее в своих движениях и мог во всякое время уйти от неповоротливого врага. Но отступать или бежать перед врагом! Разве подобная мысль могла когда-либо зародиться в сердце такого витязя, как князь Давид? Недаром его из тысячи других отличила и полюбила сама дивная Скирмунда, внучка великого Кейстута!
Но и в вооружении рыцаря был пробел, было уязвимое место; ещё в начале боя он потерял шлем, и таким образом голова его была не покрыта. Он понял это, но слишком поздно, ему уже не было времени надеть свой шлем, валявшийся в нескольких шагах. С палашом драбанта в руках бежал к нему русский богатырь. Прикрывшись щитом, ждал теперь рыцарь рокового удара, он был уверен в победе и готовился длинным мечом пронзить незащищенную грудь пылкого юноши.
Грянул страшный удар, такой удар, что немец, даже прикрытый железным щитом, не выдержал и упал на одно колено. Это и спасло князя; ошеломлённый ударом, рыцарь не успел нанести удара;