широко в стороны алыми крыльями; в них также вкраплены жемчужины. В ушах у принцессы серьги – два сверкающих изумруда. На голове белая шапочка, украшенная разноцветными камешками. У сестры – ни жемчужин, ни камешков. Платье застегнуто наглухо, на груди тоже брошь, но это не бабочка, а коричневый жук с раскинутыми в стороны лапками (не сосчитать, сколько их) и четырьмя маленькими рубинами на спине. Ворот платья блестит позолотой, а в ушах – по крупному аметисту в золотой оправе.
Роста принцессы одного, словно под общей планкой росли, да и стать у обеих одинакова – не худенькие и не полные. Глаза у первой чуть дальше от переносицы, чем следовало бы; у второй – наоборот, чуть ближе.
Послам приглянулась первая. За ней, собственно, они и приехали. Король с королевой сразу поняли, что дочь пришлась им по вкусу – еще бы, ведь французы глаз с нее не сводят. Оба – отец и мать – переглянулись с улыбками: ну, кажется, удастся пристроить дочку, да еще не куда-нибудь, а отдать в жены французскому принцу, сыну Филиппа Августа, самого сильного и мудрого короля, как говорят о нем повсюду.
Осталось узнать имя. Послы уже радостно потирали руки: король будет доволен, а имя наверняка красивое, королевское, иначе и быть не может.
Несколько смутившись, король произнес:
– Уррака.
У послов вытянулись лица, стерлись улыбки с губ. Пресвятая Дева! Где это видано, чтобы у королевы Франции было такое имя! Да их на смех поднимут! Куда вы ездили, кого вы привезли? Люди будут хохотать до упаду, а потом станут высмеивать принцессу в своих стишках. А король – тот просто выставит их за дверь и отправит за другой принцессой… Кстати, как ее зовут? Упаси Бог, если и тут имя времен Тутанхамона.
Альфонс Кастильский уже не смущался. Второе имя должно понравиться, он был уверен в этом. И назвал его:
– Бланка.
Вытягивание лиц прекратилось. На губах заиграли улыбки. Такую не стыдно привезти во Францию. Настоящее королевское имя! А что моложе, так это даже лучше – почти ровесники они с будущим женихом.
Так решилась ее судьба. Потом они поехали в Нормандию. Бабка, помнится, осталась в Фонтевро и больше уже не показывалась оттуда. Несколько дней спустя будущую супружескую пару познакомили наконец друг с другом, а потом состоялось венчание. О, сколько надежд вселяли в сердца людей этот брачный союз и связанный с этим мирный договор между двумя державами, между непримиримыми врагами. Ведь отныне с войнами, тешили себя люди, покончено будет навсегда…
Но оказалось, то были лишь слова да подписи…
Ей очень понравился супруг. Оба страстно полюбили друг друга, и в 1205 году Бланка родила девочку, которая, однако, не прожила и года. Супруги долго оставались безутешными, но пару лет спустя родилась вторая девочка. Увы, не прошло и нескольких месяцев, как она тоже умерла. По двору поползли слухи о проклятии. Дошло до народа. Он молчал. Жалел, сочувствовал – кто знает? Но молчал, переживая, видимо, с молодой принцессой ее горе.
Потом,