ржёт иногда. Но я присоединяю свой смех к её ржанию, ведь никто так давно не смеялся вместо со мной!
Её волшебный рожок сияет мягким, истинно сказочным светом, когда мы читаем книги из её магической библиотеки. Теперь я вижу не только её, но и то, что она приносит в мои сны. Книги в тусклых, иногда даже словно бы в присыпанных пылью обложках. И всё равно даже они такие яркие по сравнению с тьмой!
Бутерброд с лютиками мы честно разделили. Ей лютики, мне хлеб. Нет, не честно, ведь я упивался их внешним видом. У хлеба такая сложная текстура, особенно на срезе. Раньше я только ощущал, а теперь вижу, вижу!
Лютики, точнее сами цветы, как маленькие кочанчики только созревающей капусты, раз взял такой по ошибке в этой скучной и тёмной реальности. Она говорит, что бывают и иные лютики с маленькими жёлтыми цветочками, а ещё похожие на Солнышко, а ещё… Впрочем, я сам могу прочитать. Да она умеет читать и научила меня. И как только я смог научиться её языку? Я человек, а не единорог, не единорог. Почему я не единорог с большими, ясными глазами? Я бы тогда и наяву видеть мог!
Тёмный ужас, что явью зовётся. Теперь в ожидании ярких, цветных снов, а тьма реального мира кажется ещё темнее, ещё… Господи, зачем сотворил мир, где есть такая тьма? Ты же добрый?!
А теперь мы играем. Она что-то сделала и в безбрежной тьме появилась зелёная лужайка с лютиками, васильками, иными цветами… Я плакал от счастья, стоя на коленях, а она переминалась с копытца на копытце довольная и смущённая одновременно. Как же весело бегать, прыгать, видя, куда бежишь. Как же радостно быть вместе с ней!
Как скучно и печально в реале, даже в магазин на углу стал реже ходить. Есть в запасе сухари, крупы. Да ещё эта соцработница, наверное, подумала, что я заболел, взяла деньги и что-то купила… Вроде даже мясом пахнет, но это, конечно, обман. В нынешних колбасах мяса нет, там одна химия. Интересно, чего ради эта сварливая баба решила мне помочь? Наверняка, чтобы половину денег прикарманить!
Мир снов, вот мой мир! Единорожка, вот моя подруга! Да, мы сблизились, стали друзьями. Она разрешает мне прикасаться к своей божественно прекрасной шёрстки. О, её шёрстка так мягка, так приятна на ощупь, хотя и несколько эфемерна. Шёлк, бархат? Всего лишь тряпки, мертвая ткань, куда им до её шёрстки!
Её рог, какая текстура и вместе с тем живой, тёплый. Расшалившись, она даже предложила мне его лизнуть. Сказала, что будет сладко и так повела хвостом при этом. Я отказался… Зачем? Ханжа, дурак, лицемер!
Да, в реале от меня многие шарахаются как от прокажённого. Можно подумать, что слепота заразна! Что за люди? Хуже зверей!
То ли дело она. Её дивный облик лучше всего приносимого ей, даже лучше цветущего луга у нас под ногами. Я просто не могу налюбоваться. Шёрстка, кажется, светится сама собой, а грива действительно сияет внутренним светом. Я даже вижу иногда маленькие звёздочки в её гриве. Хвост моей любимой единорожки струится как водопад. Жаль, я не могу, почему-то не могу, увидеть её, без сомнения, прекрасные глаза!
Наяву