колдуна, прямо сейчас зови!!! – Пашка чуть не поперхнулся слюной, когда ямщик поднял на него прозрачные глаза.
– Нет здесь никаких колдунов, Шило, – спокойным голосом отчеканил он. – А если ты искал колдунов, то к ним и поезжай.
Пашка забыл, что надо соблюдать тишину. Он немного занервничал под взглядом странного возничего, но сдаваться не собирался:
– Слушай, ты, водила лошадиный, я не для того сюда ехал и искал это проклятое место, чтобы и здесь завтраками кормили. – Шило медленно наступал на мужика, стоящего в двух шагах от кровати, на которой, распластавшись в забытьи, лежала Евгения.
Пашка привык, что в его жизни не было авторитетов, он либо добивался цели, либо был готов умереть. Возничий был повыше ростом и шире в плечах, но старше и неповоротливей, размеры препятствия никогда не останавливали Пашку перед боем. Пашкина агрессия и скорость почти никогда не оставляли противнику шансов для победы. Тем более что он был мастером спорта по боксу. Шило уже анализировал, с какой стороны он нанесет удар, если вдруг гигант бросится в атаку. Тот, однако, не проявлял никаких признаков испуга или агрессии. Он просто смотрел прямо в переносицу разъяренному Пашке. Отступать было не по понятиям, Шило продолжал двигаться на врага, но более мелкими шагами. Когда до цели осталось сделать пару движений, а та по-прежнему не реагировала на злобный выпад, Пашка вдруг почувствовал, как его накрывает огромная туша, правая рука оказывается завернутой за спину, а лоб упирается в стену.
Спокойный голос над головой произнес, даже как будто ласково:
– Послушай, Шило, не мешай мне работать. Я же сказал, завтра приду. Сделаю все, что могу. Я по-другому не умею. – Он продолжал удерживать Пашку в унизительной позе.
Пашка растерялся от неожиданности.
– Так ты и есть доктор? – только и смог вымолвить он.
– Я и есть. Ложись, отдыхай. – Георгий ослабил хватку. – Давай, выбирай, где будешь спать: на раскладушке здесь или в соседней комнате? – Он отпустил руку.
– Да уж лучше на раскладушке, – автоматически ответил Шило. Он был поражен.
– Ну вот и хорошо. Спокойной ночи, – пожелал мужик и неслышно вышел из комнаты. Шило некоторое время постоял в растерянности, проклиная все на свете. Зачем он, идиот, поддался на эти дурацкие россказни про чудеса, зачем он заставил Женю вытерпеть тягостную дорогу, когда она и так находилась при смерти, зачем вообще мешать человеку проживать и заканчивать свою жизнь так, как ему положено судьбой… Нет, все это – полная чушь, бред. Если бы не Анька, он бы ни за что не поволок Евгению умирать в это забытое Богом место, глушь, где и «скорую-то» не найдешь днем с огнем. Весь этот бабский бред – ясновидящие, целители, гадалки, хиллеры… Какой же он дурак! Правду говорят, любовь делает человека слепым, глухим, а по Пашкиному мнению, еще и тупым. Он, видимо, потерял разум, когда отказался от услуг дорогущей американской клиники в столице, где хотя бы условия и уход были соответствующими. Почему он поверил этой кареглазой медсестре Аньке,