Антон Носик

Лытдыбр. Дневники, диалоги, проза


Скачать книгу

накануне мы до трёх часов утра спорили на альтане у Глеба Смирнова – про Россию, цензуру, закручивание гаек. И я говорил: да ладно вам, кого волнует цензура на телевидении, кто его смотрит вообще. Для осмысленных людей есть “Лента. ру”, живёт уже без малого 15 лет, никто её не трогает…

      И вот, стою я на балконе, думаю, где мне тут школу для Лёвы найти, но вдруг звонит телефон.

      “Коммерсант ФМ”, – услужливо сообщает трубка.

      Обычно я так все важные отраслевые новости узнаю́ – когда мне звонят с просьбой их прокомментировать.

      Смотрю я на вибрирующий в руке дисплей и чую неладное.

      Но подхожу.

      – Антон Борисович, как вы можете прокомментировать увольнение Галины Тимченко из “Ленты. ру”?

      Как-как… Пиздец моей Венеции, вот как.

      Возвращаюсь в кабинет, сажусь искать билет до Москвы.

      Дальше были бесконечные прощания редакции, расставания, слёзы, поминки.

      И, конечно же, планы на будущее – которые, увы, не учитывали войну на Украине, крушение цен на нефть, девальвацию рубля, запрет иностранцам “влиять” на СМИ в России (то есть не только учреждать и владеть, но также и кредитовать, и занимать ответственные должности).

      С бывшими сотрудниками “Ленты” я запустил агентство “Мохнатый сыр” (в котором все сотрудники являются акционерами, и нет Карабаса-Барабаса, который мог бы прийти и всех по домам распустить), на его базе создался “Образовач” – сообщество научных новостей. Три других проекта – “ИзоЛента”, телеканал и агентство странных новостей – пришлось отложить из-за недостатка финансирования.

      Галя Тимченко с частью редакции уехала в Ригу и запустила там прекраснейшую “Медузу”. Это в чистом виде retry той “Ленты. ру”, которую мы создавали летом 1999 года, с поправкой на изменившиеся реалии: мобильность, соцсети, цензуру, общий медиапейзаж.

      Жиртрест, колбаса, промсосиска

[07.05.2017. ЖЖ]

      Прочитал в “Медузе” большой материал о страданиях толстых людей.

      Об обидах и унижениях, которым их подвергает окружающий социум. Посочувствовал, разумеется.

      По ходу я задумался, почему этой проблемы нет у меня.

      Ведь я сам чудовищно толстый и с пузом.

      Когда учился в институте, весил 64 кг, а сейчас – в районе 93 кг плюс-минус.

      Но вот никто мне ни разу про это не сказал ничего обидного ни на улице, ни в транспорте, ни в общественном месте.

      Единственный человек, который в отношении меня занимается этим самым делом с непроизносимым названием “фэтшейминг” – это я сам. Каждый раз, как к зеркалу подхожу, начинаю чудовищно себя это самое… фэтшеймить. Нетолерантно и неполиткорректно. А толку – чуть. Отхожу от зеркала – и снова за старое: гиподинамия, обжорство, три куска сахара. И не стыдно мне ни одного раза.

      Конечно, до тех пор, пока снова к зеркалу не подойду. На самом деле, весь шейминг у каждого из нас всегда внутри. Если человек всерьёз переживает по поводу каких-то своих особенностей, то, естественно, упоминание о них