умирать совсем не хочется. Ни повешенным, ни убитым.
– Понимаю, – проговорил фон Винтерфельд, наливая в кружку пиво. – А если вам, господин барон, дезертировать?
– Что вы такое предлагаете, господин полковник? – воскликнул фон Хаффман, понимая, что фон Винтерфельд говорил дело.
Фридрих все равно решение не поменяет, а так хоть какой-то шанс останется. Вот только куда беглому солдату податься? В Германских землях сыщут, на туманный Альбион глаза не глядят, остается Россия.
Интересно, а понимает ли полковник, что именно туда подастся дезертир? Скорее всего – да. Небось рассчитывает, что тот станет неким подобием «барона Мюнхгаузена», только на службе не Екатерины Великой, а ее предшественницы Елизаветы.
– Я предлагаю вам, барон, дезертировать. Пустим слух, что вы умерли от ран. Видите ли, ваш друг оказал вам, как говорят русские, «медвежью услугу». Лучше бы он оставил вас на поле боя, барон…
– Но почему, господин полковник?
– Почему – что?
– Яне могу понять ваших действий, господин фон Винтерфельд. Зачем вам помогать преступнику?
Офицер рассмеялся. Наполнил кружку пивом. Залпом осушил ее, взглянул на барона и улыбнулся.
– Во-первых, вы мне симпатичны, барон. Во– вторых, я знаю вас и поэтому ни капли не удивлен, что вы оказались участником дуэли. – Фон Хаффман вдруг подумал, что, скорее всего, его предшественник, был еще тем забиякой, но фон Винтерфельд моментально все его суждения опроверг: – По пустякам вы, барон, не стали бы размахивать оружием, следовательно, была задета честь дамы. Если бы словом или делом оскорбили бы вас, вы бы сдержались. Не знаю, однако точно уверен, что отомстили бы обидчику, но как-нибудь деликатно. В-третьих, из-за уважения к вашему отцу.
Последнее было совершенно непонятно Игнату Севастьяновичу сие было известно только предшественнику. Уточнять он не имел права, иначе бы вызвал удивление у полковника.
– Пока еще есть время, барон, дезертируйте, – проговорил фон Винтерфельд.
– Я подумаю, господин полковник.
– Вот и хорошо. Надеюсь, вы, барон, примете правильное решение, – добавил офицер, поднимаясь из-за стола.
Он направился к двери. Остановился. Надел на руки белоснежные перчатки и лишь после этого вышел.
– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, – проговорил фон Хаффман, поднимаясь с кровати и подходя к столу. – Любопытно, какое же решение он мне предлагает сделать? Неужели рассчитывает, что я не поддамся на его провокацию и самолично пойду на эшафот? Нет уж – дудки. Не для этого мне судьба дала еще один шанс.
Сел за стол, и тут же к нему подошла хозяюшка. Да не просто так это сделала, а принесла обед.
– Умирать, господин барон, – проговорила она, – все же не на пустой желудок.
– Вы правы, сударыня, – молвил фон Хаффман и поцеловал руку прекрасной незнакомки.
Словно голодный зверь, он накинулся на еду. Дичь, а скорее всего это был голубь, была приготовлена на славу. Соус – пальчики оближешь. Удивительно, что у барышни