вчера. Оставалось только ждать. Горин пожалел о решении не брать пистолет. Он вообще не часто носил оружие, но район – почище латиноамериканских фавел, кулаками и ногами тут не отмашешься, каким бы мастером ни был.
Человек по кличке «Грасо», – никто не знал, откуда она пошла, – слыл контрабандистом, торговцем оружием и технологиями. В молодости он связался с проституткой, влип в неприятности и сел. После лагеря остепенился, открыл бар, ставший местом притяжения тёмных личностей. Полиция совалась сюда редко. На памяти Горина здесь проходила только одна спецоперация – брали наркоторговцев, но никого в итоге не арестовали. Инспектор предполагал связь Грасо с военной разведкой. Как ни крути, «друзья» у контрабандиста были по всему свету, грех не использовать его таланты на благо Родины.
– Что будешь? – крикнул возникший за стойкой черноволосый с большим крючковатым носом громила в клетчатой фланелевой рубашке с закатанными до локтей рукавами; обнаженные руки его покрывали вьющиеся волосы – едва ли не звериная шерсть.
– Давай пива, – небрежно ответил Горин. Он подумал, заказывать кофе в этом месте не прилично.
– Покрепче? С бодуна что ли? – толстяк ухмыльнулся.
– Обычного, – процедил инспектор сквозь зубы.
Бармен отвлёк с разговорами. Горин не заметил, как вошёл высокий худой парень в очках, одетый в чёрный утеплённый бомбер, джогеры с накладными карманами, высокие кеды. Судя по виду, паренёк явно не отсюда. Что тут делает этот студент? Тот прошёл мимо Горина, даже не взглянув в его сторону, и скрылся за дверью для персонала.
– Странное время, – бармен поставил на стол запотевшую кружку пива и чашку солёного арахиса. Горин поднял взгляд. Он оказался на уровне волосатого звериного пупка, торчавшего между расползшихся краёв рубашки.
– Люди как запуганный скот, – продолжал он с горским акцентом, – посмотри: никто не улыбается. Ходят, как говна в штаны наложили. К кому подойдёшь, шарахаются. Я их что, резать собираюсь? А стукачей сколько? Из-за них в лагерях народу битком. Никто не разбирается, есть малява – сядешь. Понимаю, по убийству заехать, но когда кто-то против партии сказал – это перебор. Люди устали от нищеты. А мы всё воюем. Надо учиться уживаться с миром.
– Мы научимся уживаться, когда мир начнет с нами считаться, – обрезал Горин поток полууголовного красноречия.
Грасо перед ним, – следовало сразу догадаться. Бармен упёрся громадными руками в стол, нависая над инспектором, уныло поглядел в окно, где порыв ветра поднял облако пыли.
– Тебе оставили, – Грасо неожиданно хлопнул здоровенной ладонью, – я говорил не связываться с собаками, но ты, инспектор, вроде как особенный.
– Попридержи язык, – огрызнулся Горин, готовый размазать здоровяка по стене.
– Не пугай. Здесь моя территория. Будет надо, живым не выйдешь и всё шито-крыто, – говоря это, он склонился и приблизился к лицу инспектора, обдав его крепким