а может и больше.
Петр Игнатьевич поддел пятку во второй кроссовок при помощи пальца и прокричал в гостиную, поворачивая голову на 180 градусов:
– Сережа, тут Катя к тебе пришла, разрешаю включить компьютер. Запусти только что-нибудь повеселее, например, в папке «Физика», там есть текстовый файл «факультатив на будущее», внутри ссылка на документальный фильм о «Девятой планете», вот по ней кликни и включи ролик. Должно быть интересно, внимательно слушайте, потом спрошу, что уяснили. Через внутренний локальный сервер включится ролик, который я подготовил. Приду, еще раз говорю, перескажешь. А ты, Катюш, заходи давай, а то на улице слишком светло, так и ослепнуть можно с непривычки. Понял меня, Сергей? Угости чем-нибудь гостью.
– Понял-понял, – послышались приближающиеся к двери глаголы, которые на последнем слоге материализовались в мальчишку четырнадцати лет, стоявшего и улыбающегося Кате во свои тридцать зубов до тех пор.
Как только Сережа увидел, что в руках престарелого отца была лопата, настроение его резко поменялось. Оглядев папу с ног до головы, он понял, что случилось и оробел вмиг. Катино лицо всё еще оставалось припухлым.
– Кать, мне очень жаль. Пошли, правда, фильм что ли посмотрим, – выдавил из себя смущенный ситуацией Сережа, глядя грустными детскими глазами за подругу.
– Так, на отшиб можете со мной не ходить, ни к чему вам вспоминать, что такое горе, смотреть еще на всё это, еще успеете. Сергей, ты за старшего, а ты Катя – за хозяйку, он тебе покажет, что там, где у нас валяется. Теперь у нас будешь жить, – командным тоном проговорил взрослый, что было редкостью для Петра Игнатьевича, и захлопнул за собой дверь большого глянцевого холодильника, в котором жил всю свою жизнь.
– А наш дом? Что будет с ним, – успела выкрикнуть вслед Катя, хотя знала ответ.
Петр Игнатьевич ничего не ответил.
– Снесёт, наверное. Там всего одну кнопку нажать, и нет больше твоего дома, – сказал Сережа и взглядом пригласил Катю пройти дальше.
– Наверно, как с домами всех остальных было, – ответила Катя и молчаливо приняла приглашение друга.
Шаги и шарканье лопатой о землю стихали по мере отдаления от дома. Слышано было как Петр Игнатьевич что-то раздосадовано бухтел себе под нос.
Катя была часто в доме Петра Игнатьевича и Сережи, так как здесь проходили часто занятия. Отец Сережи преподавал не только физику, но и другие естественно-научные дисциплины. Учителя этих предметов ушли еще задолго до рождения ребят, однако о истории поселка они знали буквально, как им казалось, удивить было нечем.
Обычно в доме царил творческий беспорядок. Книги были раскиданы по углам, как и кружки из-под напитков, без которых не проходимо чтение книг в этом доме. Сережа настолько любил повторять за отцом, копировать манеру его поведения, что сам того не замечая, стал читать книги с кружкой в руке, иногда даже пустой, просто, чтобы быть похожим на папу. Петр Игнатьевич, замечая это просто хихикал, кивая головой