обернулась вокруг себя в шуршащем, бренчащем платье:
– Как тебе мой наряд, Саллас? Классическая этника или нет?
– Как на портретах Эдварда Кёртиса[15], – ответил он.
Алиса сперва нахмурилась, потом засмеялась:
– Давайте, мужланы, – взяв обоих под руки. – Хочу вас кое с кем познакомить.
Она подвела их к собравшейся на причале небольшой толпе: оба брата Вон, Босли, несколько гиллнеттеров и полдюжины разнообразных мальков. Все пили «Лабатт» из жестяных банок и кивали, слушая стоявшего спиной человека – высокого, широкоплечего, на голове капюшон от меховой парки. По тому, как он удерживал всеобщее внимание, Айк решил, что это и есть знаменитый режиссер. Алиса шагнула вперед и хлопнула человека по спине:
– Мистер Саллас? Мсье Грир? Мой сын, Николас Левертов.
Мужчина обернулся, опустил капюшон, и тот улегся у него на плечах, как воротник слишком большого клоунского костюма. Только всклокоченный парик у этого клоуна не был ярко-рыжим – он был чисто-белым, он вился и бился вокруг лица, как ручная пурга.
– Не надо звать меня Николасом. – Его белая рука потянулась к руке Айка. – Зови меня Святой Ник.
Жжж-ззз! Айк отдернул руку и вскрикнул. Сиреневые губы растянулись в улыбку, белая ладонь раскрылась, показывая шутовскую пружинку. Все засмеялись: Грир, Алиса, мальки – все. Даже вороны поднялись в воздух, закружили и закаркали. Айк тоже смеялся. Но сквозь смех в его усталой голове уныло толкались вопросы: Почему здесь? Почему сейчас? Почему Куинак?
4. Барышни в беде, демоны прошлого, яхты будущего
Сначала надо понять, почему Аляска. Потому что Аляска – это конец, финал, Последний Рубеж Мечты Пионеров. Из Аляски уходить некуда. Когда-то таким рубежом была Бразилия, но она пала, отдалась за долги третьего мира второму и первому, которые и скормили ее «Макдональдсу». За десять мегамиллиардов.
Была надежда, что рубежом станет Австралия, но надежда обернулась очередной викторианской фанаберией, проеденной расизмом и термитами. Африка? У Африки никогда не было шанса – колесо стало кривым еще до того, как его изобрели всевозможные фортунщики. Китай? Легендарный спящий гигант пробудился в экономических цепях и смоге. Канада? Пока эти тормоза пялились на свой хоккей, запивая его пивом, из нее выкачали все ресурсы. Луна? Марс? Фрактальная ферма? Вне игры, к сожалению. Планета Земля – вот мяч, который нам брошен, играть надо с ним.
Значит, Аляска, финальный фронтир, раз уж мы ввязались в эту старую больную игру с мячом. Середина последнего иннинга…
Начать с того, что Аляска достаточно широка, а потому, при всех нефтяных разливах и мусорных свалках, заселена относительно слабо. Ее площадь – пятьсот восемьдесят шесть тысяч квадратных миль, или триста семьдесят пять миллионов акров. Даже сейчас, в двадцать первом веке, на большинство этих акров ни разу не ступала нога белого человека, равно как черного, красного или желтого, вообще не ступала нога млекопитающего, если на то пошло; хотите – проверяйте, дюйм за дюймом. Аляска пуста. Жизнь