в отшельника с непредсказуемым характером.
Каждую субботу во второй половине дня они ходили на большую прогулку вдоль Вердона, иногда доходили даже до пещеры Бом-Бон. А вечер заканчивали перед камином, болтая о доисторических временах и поедая жаркое, которое готовил Палестро по какому-то своему особенному рецепту. Он говорил, что эти кушанья достойны человека солютрейской культуры[20]. Только, в отличие от первобытных людей, профессор обильно орошал жаркое винами из верховий реки Вар.
– Садитесь! – приказал Палестро Полине своим баритоном, привыкшим звучать в аудиториях. – Мы выпьем чего-нибудь, а потом прогуляемся. Для сегодняшнего вечера у меня есть колбаса, которую мне привез с Корсики один старый друг. Когда-нибудь я представлю его вам.
Он положил ладонь на руку Полины, ниже плеча, и, понизив голос, попросил:
– Расскажите мне об этом несчастном случае.
– Мы спустились ниже. За отметки 306 и 307, туда, где вы остановились.
Профессор ничего не сказал, только закрыл глаза. Мысленно он сейчас был в знакомой подводной пещере.
– Мы нашли очаг. И в нем обугленные остатки кусков дерева. Данные лаборатории не оставляют сомнений: это были маленькие изображения лошадей и одно большое – бизона.
– Хорошо, хорошо! – пробормотал Палестро. – Вы начинаете восстанавливать рабочую площадку и команду. Это чудесно!
Он открыл глаза, долго и пристально глядел на свою ученицу, а потом сказал:
– Я искал этот очаг, но не успел найти из-за всего, что тогда произошло. Буду ждать вашей работы на эту тему и обязательно ее прочту. Но что это за несчастный случай?
– Поднимая на поверхность одну коробку, Фортен, должно быть, использовал аварийный буй. И поплатился за это.
– А почему он это сделал?
– Неизвестно; это остается загадкой.
После этого надолго наступила тишина. Палестро как будто был далеко от Полины. В его взгляде читалась странная пустота, словно ничто вокруг для него не существовало. Полина хотела продолжить разговор, но решила, что лучше подождать.
– Расскажите мне о своих открытиях, – попросил ученый, словно уже забыл о смерти Фортена.
Полина показала ему фотографии раскопок, которые сделала на различных этапах исследований. Палестро качал головой и поджимал губы каждый раз, когда какая-то подробность на снимке напоминала ему о прошлом. На последний снимок – фотографию великой бездны – он долго смотрел странным неподвижным взглядом.
– Эта бездна – ваша последняя загадка. И последнее препятствие, – сказал он Полине.
– Какая у вас теория о том, что она такое? – спросила Полина.
Луч солнца проник в комнату и начертил золотой круг на персидском ковре возле камина. Огонь в камине угасал, и Палестро подбросил в него одно дубовое полено.
– Нужно учитывать топографию этой пещеры, – пояснил он, прикрывая глаза рукой. – Она идет вверх. Все время вверх. Человек начинает подъем с глубины меньше тридцати восьми метров и быстро оказывается