раз и есть фокус.
Вид у Тихона при этом был такой, будто он только что объяснил товарищу суть мироздания. Испугавшись за него, Архип решил, что таковую горделивую надменность следует решительно купировать, спасения души Тихона ради.
– А ну-ка повернись! – скомандовал Архип, и Тихон, неожиданно взятый на рывок, и не успевший подумать, послушно поворотился к миру передом, к другу задом.
– Вот скажи, Тихон, – вопросил Архип, – я тебе сейчас дам пинка, или не дам? Ты веришь, или знаешь?
Тихон посмотрел перед собой. Там была явно проезжая часть, самодвижущиеся повозки пролетали стремглав, некоторые из них были уж очень большими, неприветливыми для контакта. Да и сам асфальт не внушал расположения, не влёк ласковой теплотой возможного прикосновения, скорее наоборот – обещал грубость и жесткий холод. В такой ситуации не хотелось Тихону получить от Архипа пинка.
Он обернулся.
– Э? – спросил Архип, – так веришь, или знаешь?
– Я тут ещё могу наскрести, – мудро сказал Тихон, имея в виду легкую карманную мелочь, – на «Тройной» хватит, пожалуй.
– Откупился, – констатировал Архип, – свечку поставил. Ну и ладно, ну и хрен с тобой. Ты же мне друг, уж хоть это я точно знаю.
И вина…
Время от времени Тихону начиналось жить слишком быстро. То нормально жилось – медленно, плавно, уверенно, то вдруг время вырывалось из-под седла и приходилось мчаться за ним, догонять, надрываться. А с годами куда-то неосознанно мчаться доставляло Тихону все меньше и меньше удовольствия. Раньше, в годы молодые, он еще позволял себе подорваться и полететь латать дыры во времени, а нынче уж не хотелось, да и не всегда моглось.
Пришлось сесть и подумать, поразмышлять, покумекать на досуге, как отец говорил. Чтобы не умереть до того, как надоест жить, Тихон наковырял нюансов, записал себе большими буквами на бумажке и примагнитил «Валаамом» на холодильник. Под «Валаам» все не поместилось, поэтому на другой бумажке он еще добавил умных слов, и подсунул под магнитик «Самара». Вышло примерно поровну, а в резюмированном виде вот так:
Вина ускоряет время, потому что хочется, чтобы она скорее прошла
Это так происходит из-за того, что ситуация некомфортна до нетерпимости, и очень хочется увидеть ее конец, а еще лучше – увидеть начало новой ситуации, в которой нет никакой виноватости.
В свою вину-виноватость Тихон уже не верил, но в глубине подсознания она еще теплилась, выбулькивая иногда наверх напоминания о себе в виде нарочито тупых поступков, за которые потом приходилось нести расплату.
А верил Тихон в то, что в каждый момент времени человек делает наилучшее из возможного – откуда же тут взяться пресловутой вине? Тем более, когда себя любишь, тут вообще будешь ощущать вину за то, что ощущаешь вину. Так что лучше ее не иметь и, соответственно, не ощущать.
«Надо» ускоряет время, и, стало быть, жизнь
Чужая воля, разновидность того же «надо», ускоряет жизнь
Отсутствие удовольствия ускоряет жизнь, хоть иногда и затягивает время
Просто