листок и написал: «Мертвые цветы в большую квартиру за номером три в ознаменование конца одного из самых трагичных этапов моей жизни». Не знаю, поймет она, кто это написал и что все это значит – это не важно. Важно то, что я решился все поменять.
***
На следующее утро я был уже бодр и свеж, будто ничего не произошло, а если и произошло, то точно не со мной. Я поджаривал блинчики, ловко переворачивая их на сковороде, и покуривал утреннюю сигарету. Влад еще не пришел, и я надеялся, что он придет попозже – сейчас на моей кухне царила полная идиллия. Негромкая музыка срывалась с динамика телефона, сковородка приятно трещала маслом, в голове было пусто. За всеми этими звуками и ощущениями скрывалась огромная боль в груди, которую я упорно старался не замечать и у меня даже что-то выходило.
Музыку прервал звук уведомления в телефоне, я прочел его и расплылся в улыбке. Сегодня вечером встречусь с девчушкой, которая мне вроде бы понравилась.
В дверь постучали. Я крикнул: «Открыто», потушил сигарету и бросил бычок в пепельницу.
– Эгей, готов, Пушкин? – залетел на кухню Влад, привычно дав мне краба и приобняв.
– Всегда готов, – ответил ему я, раскладывая блинчики по тарелкам. – Ты есть будешь?
– Не, брат, я завтракал. Лучше сам ешь, ведь великим поэтам России нужно хорошо питаться, – он заговорчески улыбнулся и закурил.
– Как хочешь, – пробурчал я в ответ, уже жуя блин, густо политый сгущенкой.
– Только сильно не затягивай. Нам выезжать через полчаса, а ты еще даже не одет.
– Угу.
– А ты задумывался над твоим разговором с этим редактором? Вдруг он начнет тебя как-то испытывать или вообще окажется полной мразью.
– Неа.
– Тьфу, блять, дятел. О чем ты вообще думаешь?
– О том, как сегодня с бабой пойду прогуляться, – ответил я и принялся за очередной блин.
– До кровати? – подмигнул мне Влад, туша сигарету и пристраиваясь на стуле.
– Мовэт и так, – улыбнулся я ему, обнажая открытый рот, полный пережеванных блинов.
– Ладно, казанова, надеюсь, все пройдет удачно. Собирайся уже, а то жирным так станешь!
– Как будто тебя ебет мой внешний вид, – ответил я другу, довольно вытирая покрытые жиром, блестящие губы. – Через пятнадцать минут буду готов.
И действительно, спустя пятнадцать минут я уже был помыт, выбрит, одет в свой лучший (да и единственный, на самом-то деле) костюм, и выходил из квартиры, запирая ее на замок.
– Ну что, брат, готов ехать навстречу успеху? – улыбаясь, спросил меня Влад, пристегивая ремень и надевая солнечные очки.
– Всегда готов, как пионер.
– Тогда поехали, труба зовет, – сказал он, резко дал по газам и мы помчались по полупустой дороге.
Доехали мы быстро – светофоры всегда попадались зеленые, да и Влад аккуратной ездой никогда не отличался. Иногда мне было страшно за свою жизнь, когда я сидел на пассажирском кресле, а этот тип гнал под сотку в городе, зная, что нам через сто метров заходить на кольцо. Меня буквально вжимало в спинку, когда Влад сильно