получал, когда видел, как человек совершенно не понимающий за что это ему, отправлялся по его доносу в мордовский лагерь. Его целью была не материальная выгода, но освобождались места, и его карьера шла в рост.
Скоро его зависть перестала быть персонифицированной и стала глобальной, как оружие массового поражения. Он стал ненавидеть людей за то, что они просто живут. Живут и радуются, несмотря на трудности, бытовую неустроенность. А когда 12 апреля 1961 года он увидел ликующую и гордящуюся своей сопричастностью к происходящему огромную массу людей на Красной площади и открытую улыбку майора Гагарина, с развязавшимся шнурком, у него случился первый удар. Выйдя из больницы через три месяца, он твердо знал цель своей жизни ‒ уничтожение этой страны.
– Так зачем вы развалили Советский Союз, если он был так хорош? – повторила вопрос Анфиса.
– Чтобы каждая тварь знала свое место, – неожиданно зло ответил Романов.
Внезапно сердце у Юрия Владимировича вдруг быстро забилось, а потом, сделав несколько сильных ударов, остановилось и полетело куда‑то вниз. Он стал, как рыба глотать воздух. Стало так страшно, что захотелось вскочить, закричать, позвать на помощь и куда‑нибудь спрятаться. Но тело обмякло и не слушалось, а на лбу опять выступили капли пота. Ему показалось, что откуда‑то вытянулись жуткие костлявые руки, схватили его и куда‑то потащили с огромной скоростью по бесконечным темным туннелям. А потом туннели кончились. И он, уже почти потеряв сознание, опять увидел большую комнату без окон. Теперь очень ярко освещенную, с белым кафелем на стенах и поэтому похожую на операционную. Но люди, собравшиеся в ней, были не в белых халатах, а в военной форме. И вот он уже сидит на стуле, руки связаны за спиной. Он видит свою грудь, живот, ноги в кирзовых сапогах. Рядом сидит молодой солдат и с ужасом смотрит на него. Лицо солдата было очень знакомым. Он понимает, что от него что‑то хотят, но не понимает что. А потом он услышал голос и увидел того, кто к нему обращался. Перед ним стоял красивый высокий, мерзко улыбающийся мужчина, в темном костюме и белой рубашке расстегнутой на две верхние пуговицы. В руке у него был пистолет: «Ну что, дорогой, выбирай».
И Юрий Владимирович понял, что от него хотят. Понял, почему с таким ужасом смотрит на него этот солдат. И стало ясно, почему эта видеокамера на трехногом штативе направлена на него. Тут он очнулся.
Глава
4
– С добрым утром, мам, – крикнула Лиза. Еще не остывшая от утреннего возбуждения, она пришла домой в хорошем расположении духа и, несмотря на бессонную ночь, совершенно не хотела спать. Лиза искала с кем поделиться своим хорошим настроением.
– Могла бы сказать, что ночевать дома не будешь, я же волнуюсь, – не поворачиваясь к дочери, ответила Софья. Она сидела перед большим зеркалом и приводила себя в порядок. С каждым годом это давалось ей все труднее и, зачастую, не приносиложелаемого результата, а только