голову, к вернувшемуся с Мими на руках Фрэнку, которую он кормит из бутылочки.
– Откуда у тебя…
– Мы же подготовились к усыновлению, вот и навёл смесь из наших запасов. Ты пришла по адресу, Лекс. Мы позаботимся о ней, пока не вернётся её мама, и я надеюсь, что она никогда не вернётся. Ты останешься с нами, красавица, у тебя будет два папы, да? Тебе нравится? Макси, я ей нравлюсь, – радостно заканчивает Фрэнк, улыбаясь и качая малышку.
– Ты рехнулся? Ты хоть понимаешь, чем это грозит нам и Лекс? Если кто-то узнает о том, что мы незаконно воспитываем ребёнка, да, не дай бог, обвинят в похищении, то никогда нам не видать своего. Мы окажемся за решёткой, а я потеряю практику, и всё это исчезнет! И у ребёнка, кроме матери, есть отец! – Яростно подскакивает с дивана брат и подходит к мужу, но тот легко уворачивается от него и отходит спиной, явно не собираясь следовать словам благоверного. Конечно, их перепалки всегда были для меня лучше любого комедийного шоу, но сейчас мне страшно. Я никогда не оказывалась в подобной ситуации и абсолютно не понимаю, что я должна сделать. Слова брата мне нравятся, потому что ответственность за полуторамесячного ребёнка брать на себя не буду, я сама ещё не выросла. Хотя пора, но я хочу быть маленькой, а тут ещё вот это орущее чудовище. Но доводы, которые в данный момент приводит Фрэнк, о том, что полиция передаст ребёнка органам опеки, и они сдадут её в детский дом, а там непонятно кто и как за ней будет смотреть, в то время как здесь она получит уход и любовь, подводят меня к мысли, что и он прав.
– А если попытаться найти отца? – Подаю я голос, чем прекращаю споры, и слышен новый возмущённый крик Мими, и Фрэнк отвлекается на неё и легко успокаивает бутылочкой со смесью.
– Какого отца, Алексия? Нет, нет и нет. Точка. Мы немедленно отправляемся в полицию, – качает головой брат.
– Морган сказала, что приехала сюда, чтобы решить что-то с ним… в сумке, которую она оставила в доме, я нашла вот это, – опускаясь на колени, копаюсь в детской сумке и достаю из неё лист бумаги, протягивая Максу.
Он разворачивает его и, хмурясь, читает, поджимая губы, а Фрэнк заглядывает через его плечо, с огромным интересом изучая список имён.
– Там двадцать фамилий с адресами, восемь из них вычеркнуты, и я предполагаю, что Морган сама ищет её отца… то есть искала, – говорю я.
– Осталось двенадцать, и кто-то из них, наверное, сможет полюбить эту крошку, Макси. Ты не можешь так поступить с ребёнком, который уже лишился глупой матери, – поддерживает меня Фрэнк.
– Это уголовно наказуемо, слышите меня? Я каждый божий день читаю подобные дела, когда кто-то из родителей бросает своего ребёнка, а потом возвращается и обвиняет другого в похищении и запугивании. И я прекрасно помню, на что способна Морган Брайт. Она посадит всех нас, – стоит на своём брат, и он прав, абсолютно прав. Я понятия не имею о том, что творилось в голове Морган, когда она оставила своего ребёнка мне, и какую пакость