ночь и условность границ.
Был разорван корнями твой маленький мир,
Дом разрушен. А Роза мертва.
Стылый ветер руин безутешен и сир
Как колючие, злые слова.
На разросшемся старом кладбище
Обратишься в бесцветный тлен,
Но душе не найти пристанища
В лицемерной чужой земле.
Здесь фальшивые звёзды, ручьи, трава,
Трупы мыслей и лживые лица…
Здесь вдыхают отраву, вода мертва,
В жжёном небе стальные птицы.
Ты ведь понял. И даже хотел бежать
К той далёкой планете, где Роза и Дом,
Рвался прочь. Только с неба упал. Заря
Расплескалась кровавым цветком.
Через ночь и условность границ
Ты пришёл. А ушёл неопознанным.
Здесь покоится маленький принц,
Mon ami, окружённый розами…
«Il est venu le temps des cathédrales…»
«Il est venu le temps des cathédrales»
Все в поисках знамений, приговора,
Ответственных, виновных. Дым и мрак!
Химеры с крыши старого собора
Из пламени взирают на зевак.
Молить богов – напрасная забота
(В бездействии молитвы так пусты) —
В Париже нет пожарных вертолётов
И не хватает вёдер и воды.
Ещё не пали балки перекрытий,
Но первые эксперты всех мастей
Уже сплетают версий стройных нити
По экстренным эфирам новостей,
С ответом на извечные вопросы —
На каждый личный вкус и кошелёк.
В любом ответе всё настолько просто,
Что слушатель оспорить бы не смог.
Черны угли, зола бела как снег,
Лежит в руинах праведная Мать…
Мир ждёт уполномоченных калек
С ответами: кого пора распять.
РОДИНЕ
«Друзья срываются, и рвутся якоря…»
Друзья срываются, и рвутся якоря,
Бушует дней безликих злая стая,
Чем дольше я смотрю вокруг себя,
Тем больше ничего не понимаю…
Страны усталой обветшалый вид,
Заклеенный рекламною афишей,
Под мишурой сверкающей зарыт…
Мой город что-то шепчет. Я не слышу.
В истрёпанных подъездах и домах,
Как таракан, пролезший под обои,
Прижились незаметно серый страх
И пустота, что много хуже боли.
Нет смысла верить в силу перемен —
Ничто менять не научилось стены,
И мой народ, своих достойный стен,
Веками вырывается из плена.
Моя страна опять встаёт с колен…
…но… Кто её поставил на колена?
«Три билборда на границе области»
Не товарищ голодный сытому,
Не начальник живой убитому,
Ничего не страшится душа,
За которой и нет ни гроша.
Вы не знаете гнева нашего,
Нам билбордов не хватит – спрашивать.
Будь