Китано, задокументировав все новые импланты старика, отдал ему честь и проследовал к ховеркару NRPD. По законам города Китано должен был отвезти Арагуйо к месту его задержания, но старик сам попросил этого не делать, мотивируя сей поступок желанием прогуляться.
До Прибережного района можно было добраться на монорельсе – гигантской постройке, которая, как кровеносная система, окутывала весь город, а доехать из Делового района к океану старик мог всего за 2,99 криптодоллара. Неспешно он проследовал до Плант-драйв, где располагалась станция «Медицинский Центр «Малкольм Индастриз» – две металлические трубы-шахты, в которых скоростной лифт поднимал пассажиров на высоту около трёхсот метров на перрон. Арагуйо приложил тыльную сторону ладони к небольшому оранжевому прямоугольнику, затем в еле заметный микрофон произнёс: «До станции «Оушн-Вью», после чего нужная сумма списалась с его кредитного счёта и массивные двери трубы открылись. Он прошёл внутрь, двери закрылись и открылись снова через несколько секунд. Перед ним оказался усыпанный мелким мусором перрон, обрамлённый матовым стеклом, посередине которого тем же оранжевым цветом сияло названии станции и таймер, показывающий время до прибытия следующего монорельса. Арагуйо поймал себя на мысли, что у него всего полминуты, чтобы насладиться открывшимся видом. Когда таймер показал 00:00, состав подъехал к перрону. Старика не оставляло ощущение, что кто-то его преследует. Он посмотрел на выход из станции, пожал плечами и зашёл в поезд.
В вагоне он был один. Разместившись на пластиковом кресле чужеродного голубого цвета, Арагуйо смотрел, как меняется пейзаж за окном. В расщелинах между высокими монолитными зданиями, в окнах которых, если сфокусировать зрение на доли секунды, можно было с трудом различить офисных работников и андроидов. Солнце садилось за океан. На остановке «Прибережный район – Юг» зашли трое. Как показалось Арагуйо, обычные студенты, сбежавшие с лекции, чтобы поехать на океан и выкурить один-другой опиумный микс. Невольно старик улыбнулся. Ему вспомнилось, как и он сам, будучи совсем юнцом, незаметно присваивал себе одну отцовскую смесь в неделю, да так изысканно, что его так и не смогли уличить в этом преступлении. Спустя три станции монорельс остановился на «Оушн-Вью». Арагуйо и студенты-прогульщики вышли из поезда, старик закрыл глаза и сделал глубокий вдох. В его широкие ноздри с новой силой ворвался океанский воздух. Забытое ощущение – дышать свежим, океанским воздухом, ведь Карстон находится вдали от Прибережного района, и смесь запахов в историческом районе Нью-Роуз не кружит так голову. Он спустился вниз на лифте, и, когда двери открылись, сердце его забилось чаще, а по груди расплылось забытое ощущение детского восторга. Перед ним ровным ковром лежал белоснежный песок, а сразу за ним шумел океан нежного синего цвета, отражая в себе красно-оранжевое небо. Бетонные плиты набережной были раскалены от солнца, но это не помешало старику снять поношенные «Крикерсы» и босыми ногами ступить на песок. Шаг за шагом к воде он чувствовал, как с каждым