Александр Кованов

2020. Вне расписания…


Скачать книгу

как надобно, плыть.

      И, не возмущаясь, ни в чём не переча,

      работать двенадцать часов.

      Домой возвращаясь, коротенький вечер,

      упрятать от всех на засов.

      Чему научились? Не ждать и не верить,

      не брать, не давать, не копить,

      не плакать, не видеть, не есть и не мерить,

      не в меру по пятницам пить.

      Чему научились? Терпеть нацпроекты,

      растущие цены и власть,

      что нас посылает, отнюдь, не по тексту…

      Эх, тут бы в крамолу не впасть!

      Чему научились за годы свободы?

      За всё свыше меры платить,

      кричать, что чиновники наши – уроды

      и Западу фиги крутить.

(5 января 2020 г. 17.14. СПб)

      Бывает так…

      Бывает так, что мы стихами

      хотим всю правду изложить…

      Из-под пера стишата-хамы

      шипят как змеи: «Дайте жить!»

      Бывает так, что человеку —

      хоть морды бей, хоть песни пой…

      Из-под пера стихи-калеки

      идут, бредут больной толпой.

      Бывает так, что единицы

      готовы бить… И бить легко.

      Из-под пера стихи-убийцы

      кровавым щерятся клинком.

      Бывает так, что нет покрышки

      и не понять, где строчек дно…

      Из-под пера стихи-воришки

      текут как горькое вино.

      Искать не буду виноватых

      и глупо, может быть, мечтать…

      Но очень хочется, ребята,

      стихи хорошие читать.

(14 января 2020 г. 19.28. СПб)

      Там, где кончаются рельсы…

      Там, где кончаются рельсы,

      где-то на грани земли,

      вслед за командою «Целься!»

      слышится краткое «Пли!»

      Там, где кончаются вера,

      совесть, надежда и честь,

      каждому – страшная мера,

      всякому – страшная месть.

      Там невиновный виновен.

      Если попался, то враг.

      Страшен, жесток, хладнокровен

      зверь кровожадный – ГУЛаг.

(17 января 2020 г. 15.45. СПб)

      Полкило хлеба

      Ленинградская быль,

      рассказанная блокадником

      – Я расскажу всё, как было.

      И не посмею соврать.

      Тошно душе и постыло.

      Страшно с грехом помирать.

      Был я в Блокаду мальчонкой.

      Вспомню едва ли сейчас

      имя той самой девчонки…

      Девочки, что я не спас.

      Карточки я отоварил

      и, возвращаясь домой,

      девочку… Кажется Варю…

      Встретил… Она с мостовой

      силилась тщетно подняться.

      Сил больше не было. Сил,

      чтобы до дому добраться…

      – Где ты живёшь? – я спросил.

      – Рядышком здесь. На Шпалерной.

      За угол только свернуть.

      Но не смогу я, наверно,

      снова осилить свой путь.

      Может, поможешь? И маме

      с братьями хлеб отнесёшь?

      Если б могли они