эти ограничения были связаны с тем, что правительство не считало нужным публиковать промежуточные эскизы, работа над которыми еще продолжалась. Не следовало устраивать лишней шумихи вокруг творческой работы авторских коллективов, тем более что разработку нескольких проектов поручили закрытым ведомствам.
Однако в этой ситуации есть один очень интересный момент. Из всех проектов высотных зданий существовал один образцово-показательный проект, заготовки которого не только демонстрировались, но и публично обсуждались. Это проект нового здания МГУ на Ленинских горах – тот самый, работу над которым начинал Б.М. Иофан и после его отстранения продолжил Л.В. Руднев. Б.М. Иофан был известен не только в качестве руководителя проектной группы, время от времени он давал интервью и выступал с докладами.
«Архитектор с энтузиазмом принял задание на проектирование 32-этажного здания на Ленинских горах, затем нового здания Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Он не ограничивался работой над собственными проектами – ведь речь шла о сооружениях, ориентированных на будущий Дворец Советов.
В печати, публичных лекциях, выступлениях по радио и на различных совещаниях Иофан говорил о своем понимании решения общей задачи, передавал опыт, накопленный при проектировании и строительстве Дворца Советов, и знания в области высотного строительства, приобретенные во время поездок в США и Европу. Б.М. Иофан охотно показывал эскизы высотных зданий всем желающим»[69].
Можно сказать, что непосредственная история нового университетского здания началась в июне 1947 года. 4 июня на приеме у И.В. Сталина побывал академик А.Н. Несмеянов, являвшийся в то время председателем Комитета по вручению Сталинских премий.
Возглавляя химический факультет МГУ, А.Н. Несмеянов и ранее неоднократно поднимал вопрос о строительстве нового факультетского здания. Теперь же речь зашла о строительстве нового здания для всего университета. Помещения были перегружены, с 1941 по 1948 год в университет е было организовано пять новых факультетов, а численность студентов выросла почти вдвое, с 5500 на дневном отделении до без малого 11 тыс. После этого по указанию Сталина началась проработка вопроса о строительстве новых зданий университетского городка[70].
Надо сказать, что после этого разговора с А.Н. Несмеяновым Сталин какое-то время обдумывал детали организации предстоящего строительства. Послевоенный 1947 год выдался очень тяжелым, и вождь смог уделить внимание нуждам науки только ближе к концу года. Вспоминает член-корреспондент РАН Юрий Андреевич Жданов, сын видного советского общественно-политического деятеля А.А. Жданова:
«Осенью 1947 г. наша семья отдыхала в Сочи. Случилось так, что в это время я был дважды приглашен Сталиным для беседы 18 октября и 10 ноября.
В ходе последней беседы Сталин коснулся судьбы отечественных университетов. Вот основное содержание его слов.
«Наши