обострения и разрастания богословских споров сформировались две крупные и противостоящие друг другу церковные группировки. Каждая из враждующих сторон ввела в практику работы созыв для осуждения противников своих собственных соборов. Понятно, что их постановления противоречили друг другу и лишь углубляли раскол.
Первый Вселенский собор, проведенный в 325 году в Никее, осудил арианскую ересь, но вражду не остановил. Абсолютное большинство участников этого представительного собора составляли епископы восточной половины Римской Империи. Между тем, вскоре выяснилось, что это большинство, проголосовавшее на соборе за Никейский символ веры, по сути, его вовсе не поддерживает. И даже отвергает. Не вдаваясь в детали, отметим, что страсти разгорелись с новой силой всего из-за одного, неоднозначно понимаемого слова. Слово это – «единосущный». Его было предложено включить в символ веры для определения отношения Иисуса Христа к Богу-Отцу.
Многих епископов этот термин смущал, как имевший отношение к модалистской ереси24.
Профессор М. Э. Поснов отмечал, что для большинства восточных епископов термин «единосущный» был чуждым, по решениям собора у них не было единодушия, а была «лишь покорность императору»25.
К этому стоит добавить, что часть епископов – и не только из числа сторонников Ария – боролась в те годы не столько за чистоту веры, сколько за близость к императору Константину. Он же, оставаясь фактически язычником26, действовал по своему разумению, в интересах восстановления единства церкви и, как ему казалось, примирения противоборствующих сторон.
В подтверждение остроты противостояния и непримиримости спорящих сторон можно привести такой факт. Евсевий Кесарийский во время гонений Диоклетиана, рискуя, сумел сохранить книги Кесарийской библиотеки. Но теперь он решительно требовал уничтожения книг, написанных Маркеллом, епископом Анкирским и ближайшим соратником Афанасия. На Тирском соборе 335 года было постановлено «истреблять сочинение Маркелла»27. Последний был обвинён в савеллианстве и в следующем году изгнан из своей епархии. На этом соборе в значительной степени стараниями Евсевия был осужден и Афанасий Великий, о чем расскажем позже.
В 337 году Евсевий Кесарийский решительно выступил за возвращение Ария из ссылки. А еще через два года – и Евсевий, и Маркелл – были смещёны с кафедр и изгнаны из своих епархий. В 340 году, на церковном соборе в Риме, все обвинения с Афанасия и Маркелла были сняты. Но собор в Антиохии, организованный еще одним Евсевием, епископом Никомидийским, снова их осудил. На этом соборе, как известно, Никейский символ веры был заменен четырьмя вероисповедальными формулами, осуждавшими взгляды и Ария, и Афанасия как еретические.
О Евсевие Никомедийском также надо сказать несколько слов. Он был еще одним талантливым учеником Лукиана и ярким представителем антиохийской богословской школы,