невинность.
– Конечно жива, – ответил он. – Она тут, совсем рядышком, за углом.
Неделю спустя дед умер посреди ночи. Я только что закончила кормить Перл и уложила ее в деревянный ящик, который специально для нее смастерил дед. Я подползла к нему и дотронулась до его плеча. Хотела растолкать, но пальцы ощутили холод. Его кожа еще не приобрела мертвенную бледность, лишь слегка посветлела: к ней больше не приливала кровь. А в остальном дед выглядел так, будто просто спал: веки опущены, рот чуть приоткрыт.
Я села на пятки и застыла, не сводя с него глаз. То, что он ушел так незаметно, ошеломило меня. Вот уж не ожидала, что над ним одержит верх такая безобидная штука, как сон. Тут захныкала Перл, и я поползла обратно к ней.
Мы остались совсем одни, подумала я. Нет больше ни одного человека, которому я могу доверять. Есть только младенец, во всем от меня зависящий. Меня охватила паника. Мой взгляд упал на якорь, лежавший в нескольких футах от нас. Слышала, люди в отчаянном положении привязывают себя к якорям и выпрыгивают из лодок. Но мне про такое даже думать нельзя. Нет, скорее вода отступит, и все вернется, как было. Я взяла Перл на руки и вылезла из-под брезента навстречу утреннему солнцу.
Дед навсегда останется со мной, будет помогать мне и направлять меня. Он научил меня всему, научил меня жить, и я его не подведу. И Перл не подведу, мысленно прибавила я.
Вспоминая о тех днях, когда я теряла близких и любимых людей, понимаю: постепенно мое одиночество усиливалось, будто меня медленно опускали в колодец. Вода поднималась вокруг меня, а я цеплялась за каменные стены, изо всех сил пытаясь вылезти наверх, к солнцу. Но потом начинаешь привыкать. Оказывается, можно жить и на дне колодца. И когда тебе сбрасывают веревку, даже не понимаешь, что тебя спасают. Зачем? Тебе ведь и здесь неплохо.
Глава 7
Когда шторм закончился, мы вылезли из-под навеса и стали подсчитывать потери. Вся дождевая вода в баке оказалась испорчена. Я опустилась перед ним на колени и выругалась. Волны, перехлестывавшие через борт, наполнили бак соленой водой. Придется все вылить. Теперь надо как можно быстрее доплыть до берега, пока не наступило обезвоживание. У нас остался небольшой запас воды – я храню несколько пластиковых бутылок как раз для такого случая. Они привязаны под навесом. Но их содержимого хватит всего на пару дней.
Перл не отходила от меня ни на шаг. Шлепая по воде, мы шли по палубе к носу лодки. Перл прижимала руку к боку. На коже проступал здоровенный синяк. Должно быть, набила о снасти, когда лезла под навес. Я присела на корточки, поцеловала палец и приложила к синяку Перл. Дочка слабо улыбнулась. Я убрала волосы со лба Перл, взяла ее лицо в ладони и поцеловала в лоб.
– Ничего, прорвемся. Все у нас будет хорошо, – сказала я.
Перл кивнула.
– Сбегай-ка за ведром и тряпкой. Надо вычерпать воду. А я проверю, цел ли руль.
Я пошла на корму, осмотрела руль и румпель.
Руль кренился вбок: в основании трещина. Наш единственный парус колыхался. Посередине зияла прореха. Нижний рей мотало