как! Зачем же?
– Нравилось ей нас гонять! Все с ума сходят, а она сидит в углу и посмеивается.
Следующим человеком, с которым миссис Норидж пожелала встретиться, был доктор Хэддок. Однако об этом визите она ничего не сказала мистеру Гринвичу. Как и о том, что старуха Олсопп распускала по городу слухи, будто Барри Гринвич свел в могилу собственную жену.
До разговоров с гувернанткой Олсопп никогда бы не снизошла, но миссис Норидж поговорила с Энни Батли из поместья Стоуксов, малютка Энни поговорила со своей крестной, а ее крестная – с горничной миссис Олсопп, которой всего пару недель как отказали от места. Две недели – небольшой срок, и обида все еще пылала в сердце горничной ярким пламенем: она пять лет утягивала жирные телеса миссис Олсопп в корсеты, укладывала ей волосы и терпела ее придирки, а та возьми да выставь служанку, потому что та, видите ли, слишком стара. «Толстой ведьме нравится срывать зло на молоденьких!» – заявила в бешенстве горничная и рассказала еще кое-что, не догадываясь, что каждое слово будет передано гувернантке.
Миссис Олсопп говорила открыто, что Джудит отравили. А все потому, что ее распутный супруг пожелал закрутить интрижку со служанкой. Бедной Джудит даже пришлось запретить той ночевать в их доме, чтобы уберечь девицу от притязаний ее благоверного!
Теперь миссис Норидж сделалась яснее причина, заставившая Эффи Прист отправить к ней брата. Мастерица шляпных дел не могла рано или поздно не услышать от своих заказчиц, какие слухи ходят по городу.
В этом свете чашка, цветы и шали приобретали куда более зловещий смысл.
– Мистер Хэддок, простите, если мой вопрос покажется вам неуместным. Но вы уверены, что смерть Джудит Гринвич наступила в силу естественных причин?
Удивленный доктор снял очки, протер, вновь нацепил на нос и уставился на гувернантку.
– Абсолютно уверен, миссис Норидж. Я пользовал ее много лет и даже догадывался, что будет причиной смерти. И отец, и дед Джудит умерли от апоплексического удара, а она определенно пошла в ту родню. Обжорство, малоподвижность… К тому же у нее было больное сердце. После удара ее парализовало на три дня, затем она начала подниматься, но на седьмые сутки случился новый, и его она не пережила. Отчего вас это беспокоит?
– Кое-кто поговаривает, будто бы мистер Гринвич отравил свою супругу.
– В таких городках, как наш, всегда не хватает развлечений, – философски заметил доктор. – Я готов поставить на кон свою репутацию, что Барри тут ни при чем. Его не назовешь самым заботливым из мужей. Но обвинение в гибели жены – очевидная клевета. Вы, я вижу, хмуритесь?
– Я не вправе делиться подробностями, мистер Хэддок, но у меня такое чувство, будто кто-то решил довести Барри Гринвича до самоубийства. Тот, кто хорошо знал Джудит и ее привычки. Я бы заподозрила прислугу, но они с куда большим сочувствием относятся к мистеру Гринвичу, чем к его жене. Говоря начистоту, я не уверена, что они питали к ней хоть малейшую приязнь.
– Что ж, я тоже ее не питал, – сознался доктор. –