не был исключением из неизменно соблюдавшегося сценария: раскрывшаяся тайна создавала у гостей (ну и конечно, у хозяйки) чувство неловкости; после этого трудно было продолжать ничего не значащую и никого ни к чему не обязывающую светскую болтовню. Гости стали прощаться.
Когда дверь за ними закрылась, Клэр довольно, а внимательный наблюдатель заметил бы, и несколько зловеще (взгляд стал острым, с прищуром, вокруг глаз собрались характерные мелкие морщинки) улыбнулась. Разве что руки не потерла…
На следующий день хозяйка съехала с квартиры и исчезла из города.
Что же произошло? Внешне ничего особенного, состоялось банальное чаепитие с ничего не значащей, ну или почти, болтовней. Но и курицам, гулящим по двору, может казаться, что они просто гуляют, – между тем как дни их сочтены…
Восход
Мэгги вытянула свою крошечную, казавшуюся такой слабой и хрупкой ручонку, поднатужилась, еще, еще и наконец дотянулась до радиатора (центральное отопление – нововведение, которым гордился пансион). Схватилась и с неимоверным усилием, на которое, судя по виду ее тщедушного тельца, она никак не была способна, подтянулась.
Выдохнула.
Но тут руке стало горячо, и она отдернула ее. Зато теперь она была близко и уже могла зацепиться за радиатор другой рукой. Она так и сделала. Тело продвинулось еще на пару дюймов. Но теперь горячо стало второй руке. Отдернула ее, сменив на первую.
Так она не только подползла к радиатору под подоконником, но и стала, меняя руки, подниматься к окну. Цель была дотянуться до окна, заглянуть в него, вернее, выглянуть через него – во двор.
Она передохнула и, приготовившись к последнему, решающему рывку, зацепилась обеими руками за верхний край радиатора, собрала все силы, что у нее нашлись, подтянулась и…
Но в этот момент она услышала, как дверь в палату распахнулась и раздался крик: «Ты что же это делаешь?!» По полу простучали быстрые шаги, и сзади ее обхватили сильные руки…
Медсестра Нэнси взяла девочку на руки и перенесла на кровать.
Нэнси любила Мэгги, по-матерински привязалась к ней. Вначале – из жалости, ведь девочка оказывалась в лазарете «Пансиона миссис Чарлтон» в г. Рединге чаще других детей. Была слабее других, чаще других подхватывала простуду. Вообще казалась тростинкой, которую ничего не стоит переломить.
Стоит ли удивляться, что девочка пала жертвой эпидемии энцефалита Экономо, больше известного как «сонная болезнь». У нее вдруг поднималась высокая температура, ее начинало трясти, она слабела буквально на глазах и после этого ее всегда клонило в сон, в котором она могла пребывать сутки напролет. Поэтому девочку после приступов долго наблюдали в лазарете, и только спустя несколько дней решались отпустить.
Конечно, Нэнси знала, что у бедняжки, «сиротки», есть мать, но та, видимо из-за бедности или по какой другой причине, навещала дочь нечасто и в отличие от родителей других учениц пансиона редко забирала ее домой или хотя бы погулять в город или в парк. Она лишь приносила Мэгги что-нибудь сладкое,