шнурок и разбив печать, углубился в чтение. Мари была рада, что он на минуту забыл о ней – ей требовалось время оправиться от небрежно брошенных мужем слов о возвращении Стенли в Испанию. Когда он кончил читать письмо, она уже овладела собой.
“Вот подтверждение моих слов, – сказал Фердинанд, поднимая над головой письмо, – монархи намерены перенести на несколько месяцев королевский двор к нам в Сеговию. Изабелла равно любит всех своих подданных и посему желает удостоить чести и наш древний город – разве хуже мы, чем Вальядолид или Леон? Теперь послушай, любовь моя, что пишет государыня касательно тебя: “Наш лучший вассал! Мы надеемся, на сей раз ты не утаишь от нас дорогой бриллиант, украшение твоего дома! Не с чужих слов, но мы сами желаем судить о цене спрятанного тобою сокровища, дабы не сомневаться в его стоимости. Завладев им, ты завоевал лавровый венок славы в победе над соперниками, теперь настала очередь получить награду от нас. Иными словами, дорогой дон Фердинад Моралес, более не скрывай от нас донну Мари!” Заглазно обласканная королевой, Мари покраснела и опустила голову.
“Дорогая, прошу, добавь чести своему любящему мужу, очаровав королеву благородством, добродетелью и красотой! А вот второе письмо. В Сицилии случились беспорядки. Преданный королю сеньор Стенли решительно и с величайшим рвением восстановил спокойствие. Можно не сомневаться, ходатайство английского рыцаря будет удовлетворено, ведь смелая просьба выглядит всегда уместной. Его ждет важная роль в кампании против мавров. Теперь, Мари, мы должны приготовиться к встрече наших царственных гостей. У нас мало времени”.
Поцеловав жену, Фердинанд отправился отдавать распоряжения о подготовке замка к приему королевского двора. “Неужели Артур появится в Сеговии вместе с монархами? Только бы этого не случилось!” – твердила про себя Мари, охваченная ужасом нежданной беды.
Приготовления замка к прибытию короля и королевы шли полным ходом. Роскошным приемом Фердинанд Моралес в бессчетный раз намеревался выказать свое благоговейное почитание коронованных особ.
Века сосуществования испанцев и мавров на одной земле обогатили оба народа взаимным проникновением культур. Первые переняли у вторых легкую и изящную архитектуру и искусство внутреннего и внешнего украшения зданий. От невольного союза двух цивилизаций дом Моралеса впитал все лучшее в зодчестве. Если вдобавок упомянуть о природном вкусе хозяина и его богатстве, то станет очевидно, что именно Моралес мог лучше прочих почетных горожан Сеговии разместить важных гостей.
Для приема монархов и наиболее знатных рыцарей предназначался восьмиугольный зал. Стены помещения были украшены фресками, повествующими о важнейших событиях истории Испании. Вот великий воин Пелайо, вот сцены завоевания Астурии, вот портрет безвременно умершего принца Альфонсо, брата Изабеллы. Принц закован в латы, лик его благороден, поза величественна. На заднем плане видна армия в боевом порядке. На другой фреске изображено соединение