ясности, шансов мало.
Мальваль глянул на Армана, передавая ему слово.
– У меня тоже ничего такого нет…
– Спасибо, Арман, – прервал его Камиль. – Мы очень ценим твой вклад. Весьма конструктивно. Ты нам очень помог.
– Но, Камиль… – начал Арман, краснея.
– Да шучу я, Арман, шучу!
Они были знакомы больше пятнадцати лет, карьеру начинали вместе, а потому всегда были на «ты». Арман был товарищем, Мальваль скорее блудным сыном, а Луи кем-то вроде дофина. «А кто для них я?» – иногда спрашивал себя Камиль.
Арман покраснел. Его руки начинали дрожать от любого пустяка. Временами Камиль испытывал к нему приступ болезненной симпатии.
– Ну?.. У тебя тоже… ничего? – переспросил он, подбадривая Армана взглядом.
– Не совсем, – продолжил Арман, слегка успокоившись, – но негусто. Постельное белье обычное, такое продают повсюду. И подтяжки тоже. Зато японская кровать…
– Ну?.. – повторил Камиль.
– Такие называют «фотон».
– Может, футон[10]… – любезно предположил Луи.
Арман сверился со своими записями. Процедура заняла некоторое время, но в этом был весь Арман. Ничто не должно приниматься на веру, все должно быть тщательнейшим образом проверено. Картезианец[11].
– Да, – сказал он наконец, поднимая голову и глядя на Луи с долей восхищения. – Именно так, футон!
– Ну и что, этот футон? – поторопил его Камиль.
– Так вот, их поставляют прямо из Японии.
– А… Из Японии. Знаешь, такое часто бывает, когда японские штучки поставляются прямо из Японии.
– Вообще-то, да, – проговорил Арман, – наверное, часто…
В комнате повисла тишина. Все знали Армана. Его основательность не имела себе подобных. Многоточие в его речи могло соответствовать двумстам часам работы.
– Объясни-ка, Арман.
– Такое бывает часто, вот только именно этот поступил с фабрики в Киото. Они производят в основном мебель, а из мебели делают, как правило, то, на чем сидят или лежат…
– А, – сказал Камиль.
– Так что этот… – Арман сверился с записями, – футон прямо оттуда. А самое интересное, что диван, большой диван… он тоже оттуда.
В комнате снова воцарилось молчание.
– Он очень большого размера. Таких продают не много. Именно этот был изготовлен в январе. Их продано тридцать семь. Наш диван из Курбевуа в том числе. У меня есть список клиентов.
– Твою мать, Арман, ты что, не мог сразу сказать?
– Так я и собирался, Камиль, прямо сейчас и собирался. Из тридцати семи проданных двадцать шесть еще у перекупщиков. Одиннадцать выкуплены в Японии. Шесть куплено японцами. Остальные заказаны по каталогам. Три из Франции. Первый был заказан парижским перекупщиком для одного из его клиентов, Сильвена Сьежеля, вот он…
Арман