во время сексуальных игр, загнан ей в анус при помощи пистолета для гвоздей. Я избавлю вас от некоторых тягостных подробностей… Скажем, убийца погрузил руку в горло жертвы, собрал в кулак близлежащие вены и артерии и вытащил их наружу… Кровью именно этой жертвы он нанес на стену надпись «Я вернулся» прописными буквами. Голова одной из жертв прибита к стене за щеки при помощи электропистолета.
Молчание. Ле-Гуэн:
– Вопросы?
– Какая связь с делом в Трамбле-ан-Франс? – спросил Арман, глядя на Камиля.
– Я просмотрел досье вчера вечером. Нам предстоит перепроверить и сравнить немало данных. Нет никаких сомнений, что отпечаток пальца, нанесенный штемпельной подушкой, в точности повторяет предыдущий. И в обоих случаях он выставлен напоказ, как подпись.
– Все это, безусловно, не сулит ничего хорошего, – сказала судья. – Значит, этот тип стремится к славе.
– Пока что случай довольно классический, – заговорил доктор Кресс.
Он впервые вступил в общий разговор, и все повернулись к нему.
– Прошу меня извинить… – добавил он.
Однако и в его голосе, и в уверенности, с которой он принес извинение, чувствовалось, что оно тщательно взвешено, а сам он ни от кого не ждет снисхождения.
– Прошу вас, – предложила ему высказаться судья Дешам, как если бы, хоть он уже и взял слово, только от нее в силу вверенных ей полномочий зависело, позволить ему высказаться или нет.
На Крессе был серый костюм-тройка. Элегантен. Нетрудно представить, что этого мужчину зовут Эдуардом, сказал себе Камиль, глядя, как тот одним шагом выступил на середину комнаты. Некоторые родители и впрямь знают, что делают.
Доктор прочистил горло, пролистывая свои записи.
– В психологическом плане перед нами случай классический по своей структуре, хотя и довольно необычный по форме, – начал он. – Структурально это маньяк. Вопреки внешним признакам им, безусловно, не владеет мания разрушения. Скорее уж мания обладания, которая граничит с разрушением, что не является первостепенным смыслом его устремлений. Он желает обладать женщинами, но это обладание не приносит ему покоя. Поэтому он прибегает к пыткам. Но никакая пытка также не приносит ему покоя, поэтому он убивает. Но и убийство не помогает. Он может обладать ими, насиловать их, пытать, разрезать на куски, впадать в неистовство – ничто не поможет. То, к чему он стремится, не от мира сего. Он смутно осознает, что покоя не найдет никогда. Он никогда не остановится, потому что его поиск не имеет конца. С течением лет он стал испытывать настоящую ненависть к женщинам. Не потому, что они то, что они есть, а потому, что они не способны дать ему покоя. В глубине души этот мужчина переживает драму одиночества. Он способен испытывать оргазм в общепринятом смысле слова, то есть он не импотент, у него бывает эрекция, как и эякуляция, но всякий знает, что это не имеет ничего общего с наслаждением, которое является самореализацией другого уровня. Уровня, которого