то очень часто нужно нарушать второе.
Желание поплакать вполне естественно. Это помогает высвободить чувства. А заставлять себя без конца сдерживать эмоции непременно означает лгать самому себе и всем окружающим. Ты предаешь собственные чувства.
Когда мой желудок наконец сдался и позволил мне погрузиться в сон, я как раз размышлял: а замечал ли это несоответствие кто-нибудь из других гномов? Ведь эти два основополагающих правила были, получается, взаимоисключающими.
Если уж два основных и самых простых правила гномов были так непродуманны в своей сути, то значит, и остальные гномьи убеждения могли оказаться ошибочными.
Если честно, то чем больше я размышлял над тем, во что верили гномы, тем больше осознавал, что мы можем вообще быть неправыми во всём.
В таком случае, что я делаю в сибирской глуши в полном одиночестве, прикорнув у костра и вступая в споры с собственным желудком?
Правда ли я на миссии по спасению мира?
Или я на пути к тому, что я бы назвал универсальной способностью всех гномов: бесславно проиграть и сделать всё ещё хуже.
Глава 9. В которой я замечаю, как прекрасно солнце, мерцающее на тоненьких и пушистых усиках
Запах готовящегося мяса – лучший будильник для гномов.
Именно поэтому я подскочил меньше, чем за секунду, когда роскошный аромат плавящегося свиного сала ударил мне в нос. Сначала я решил, что всё ещё сплю или мой мозг сыграл со мной плохую шутку. Или, может быть, во сне я нечаянно скатился в костёр, и меня разбудил запах приготовления моего собственного сала.
Но тут знакомый голос дал мне понять, что я не сплю.
– Эй, красавчик, – сказала Глэм. – Как насчёт жареного бекона?
Она склонилась над моим увядающим костром, ловко удерживая над тлеющими углями металлическую сковородку с ароматными ломтиками. Глэм улыбнулась мне и, когда утренний свет, пробивавшийся сквозь верхушки деревьев, осветил её лицо, я как никогда был рад виду её роскошных усов.
– Ты жива! – простонал я.
– Конечно, я жива, – фыркнула она. – Ты думаешь, что двухголовая змея или кракен могут так просто меня укокошить? Ха!
– Вообще-то именно Грег спас тебя от кракена, не забыла? – раздался другой знакомый голос.
Ари присела на землю, перебирая содержимое большого рюкзака.
Она улыбнулась мне.
– Ну да, – признала Глэм.
Когда я вскочил на ноги, чтобы обнять их, то увидел, что и другие были тут. Четверо караульных – двое мужчин и две женщины – стояли в сторонке и с серьёзным видом что-то обсуждали.
– Они целое утро только и спорят, кто из них самый главный, – шепнула мне Ари.
– Командующий Громоцветный мёртв, – сообщил я.
– Да, мы знаем, – сказала Глэм. – И эти четверо с тех самых пор, как нас прибило к берегу, не перестают спорить, кто теперь руководит миссией. А между тем мы с Ари невзначай велим им, что делать, а они даже не замечают этого.
– Но их развитая мускулатура пригодится, раз уж мы оказались в Затерянном лесу, – добавила Ари.
Глэм