тяжело вздохнула и отвернулась.
Хилыми они выглядели, плантации эти, неухоженными, а на некоторых сорняков куда больше произрастало, нежели самих культурных растений. И ни одного, блин, работника тут не наблюдалось… и это в самый разгар сельскохозяйственного сезона!
Что ж, видимо придётся мне всерьёз пересмотреть аграрную свою политику. То-то Корней возликует, ибо с самого начала предупреждал он меня о чём-то подобном, а я, дура, не поверила! По-своему вопрос разрешить попыталась, по справедливости…
И что самое обидное: на приусадебных участках у каждого всё цветёт и пахнет, а как выйти на общественные работы… тут уже сто причин для недовольства. А почему я… а другие вон ещё меньше пашут… да хватит мне и того, что возле дома произрастает…
А уж когда дело до делёжки первого урожая дошло – вот тут-то основные страсти и разгорелись. Вплоть до кулаков и кровавых мордобоев. Хорошо ещё, что ножи и прочие режуще-колющие предметы не задействовали, моего последующего гнева устрашившись…
Можно было бы просто махнуть рукой и вторично (а значит, уже окончательно) порезать обширные эти поля и плантации на отдельные небольшие участки, распределив потом участки сие между всеми желающими по строгой очерёдности… но это, на мой взгляд, был далеко не лучший вариант! Каждая плантация – это единое целое, а все вместе – единый сельскохозяйственный организм с правильным севооборотом… именно такими и замыслили все эти плантации прежние хозяева.
Хорошо было им, прежним этим хозяевам, на них жители резерваций ежедневно пахали, не за страх, а на совесть. Вернее, именно, за страх, но зато как добросовестно!
Поля и плантации давно уж позади остались, и карета грохотала теперь по брусчатке главной улицы столичного поселения, а я всё свою аграрную политику пересматривала. И так, и этак её крутила-вертела, но так и не пришла хоть к какому-либо приемлемому решению.
Ладно, не к спеху!
– А вот и Главная канцелярия, Повелительница, – подобострастно изогнувшись, сообщил секретарь. – Прикажете здесь остановиться или к вашим личным апартаментам сперва?
Не отвечая, я лишь молча кивнула, а секретарь, на удивление правильно оценив этот мой небрежный кивок, тут же приказал вознице попридержать лошадей. Потом первым резво вывалился наружу. Следом из кареты выбралась Анжела, ну, а после неё…
После неё – я, разумеется…
Выбралась я из кареты, огляделась по сторонам и лишь зубами скрипнула от распирающих меня изнутри злобы и раздражения.
Ну, правильно, как же без этого!
Видимо узрев ещё издали такую знакомую карету, дежурный на вышке тотчас же дал знать об этом старосту столичного поселения.
И вот результат!
Не менее ста человек столпилось на площади перед канцелярией. И все сто дружно бухнулись на коленях, низко преклонив непокрытые головы, у некоторых – обритые, у большинства же – различной степени лохматости. И впереди всех сам пройдоха