займут свои места в Музее.
– Хочется верить… А это что?
Инспектор с удивление уставился на пустые стеллажи у самого входа. Часть полок была разобрана каким-то варварским способом – будто бы их рубили топором.
– А-аа… Это… – помрачнела Глаша. – Это вечное напоминание о трагедии, которая произошла здесь в период перестройки.
– Убили кого-то?
– Можно сказать и так. Растерзали на глазах у невинных людей. Всю территорию монастыря вдруг неожиданно передали торговому отделу. Пришли молодцы с какими-то бумагами, вышвырнули Карпа Палыча и его коллег на улицу и опечатали здание. На следующий день начали освобождать помещение под торговые склады… Выносили вещи и жгли на заднем дворе – книги, иконы, посуду… А стеллажи рубили топорами.
– И что?
– Спасибо, местные жители помогли. Ворвались сюда и устроили драку. Выгнали захватчиков. Они тогда еще пообещали весь старый город спалить… Потом все дежурили на улицах и в монастыре почти три недели, спали в коридорах и в сарае на матрасах и раскладушках. Карп Палыч, тогда молодой еще, в Москву ездил. Настоятель храма всех на ноги поднял… Отстояли! Министр приезжал, народ собирал, говорил долго. Здания вернули музею, но уничтоженные ценности восполнить невозможно. Карп тогда болел долго – в больнице лежал, думали, сердце не выдержит.
– Подлечили?
Глаша пожала плечами и улыбнулась:
– Его очень поддерживают гомеопатические пилюли! От нервов!
Даниил тоже улыбнулся, грустно и понимающе.
– А я люблю фарфор. – неожиданно признался он. – Тонкий, невесомый. Особенно старые статуэтки. Знаешь, есть такие раскрашенные – с наряженными дамами и кавалерами. Или еще детишки бывают забавные – с собачками или корзинками… Иногда выйду из дому в свободный вечер, пройдусь по Арбату – во все салоны антикварные загляну…
– И много покупаешь?
Даниил фыркнул:
– Нет, конечно! Цены там для олигархов, а не для инспекторов. Но… Ты знаешь, каким-то удивительным образом у меня подобралась небольшая коллекция. Очень выручают блошиные рынки. Ребята кое-что дарили…
– У нас много фарфора. У Карпа в кабинете несколько витрин заставлено. Он сам с них пыль вытирает – никому не доверяет, даже нам с Машей.
Даниил помолчал и заметил, мягко глядя на Глафиру:
– Я бы тебе доверил…
– Ну! Я бы себе тоже доверила. – улыбнулась та и быстро отвела глаза. – Ты здесь все осмотрел? Идем дальше?
– Идем. – вздохнул инспектор.
Они вышли в коридор и с усилием захлопнули тяжелую дверь.
– Не отставай! – бросила Глаша и быстро завернула за поворот раздвоенного коридора.
– Что там впереди?
– Несколько небольших келий. Старая котельная – в монастыре была очень «продвинутая» система отопления. Помещения для хранения угля и дров. А в самом конце коридора – наша с Машей каморка. Там мы храним холсты, пигменты, иконные доски.
– А почему так далеко от входа? Носить не тяжело?
– Это