фронта достигали рекордной цифры полумиллиона солдат; в этот подсчет не вошли крупные потери в июле на западном (только 7 дней боя севернее Барановичей – 80 тыс.) и северном (3–9 июля под Ригой – 15 тыс.) фронтах. Принося такие жертвы, командование фронта все же стремилось достигать не решительных, а второстепенных задач. Утешением нам являлось то обстоятельство, что потери противника благодаря сотням тысяч пленных еще превышали наши. 15 июля было уже известно решение Румынии вступить в войну. Представлялось для нас чрезвычайно выгодным обождать с нашим наступлением, чтобы в августе одновременно с румынскими армиями произвести сокрушительный натиск на Австрию. Несомненно, мы могли добиться уже в 1916 году общего развала Австрии, который, вероятно, быстро отразился бы и на боеспособности Германии. Однако умение поставить вовремя точки после одержанного успеха требует высокого искусства. Ген. Алексеев решил вести наступление на русском фронте независимо от действий румын. 25 июля началось новое наступление юго-западного фронта, отмеченное несравненно меньшими успехами. 28 июля сражение шло по всему фронту юго-западного фронта: 1–5 августа вследствие несогласованности и неподготовленности наступления пришлось сделать перерыв. 8—10 августа была с огромными потерями отбита на Ковельском направлении атака 3‑й и 8‑й армий и гвардии; переправа через Стоход решительно не удалась. Теперь наступил новый перерыв; русская армия, истёкши кровью, решила обождать вступления в войну Румынии. 27 августа последняя начала официально мобилизацию, а 31 августа юго-западный фронт сделал новое, уже сильно шедшее на убыль, усилие: в центре и на правом крыле оно оказалось абсолютно бесплодным; с большими потерями несколько удалось продвинуться только наиболее южным армиям – 7‑й и 9‑й. К 3 сентября юго-западный фронт окончательно выдохся. Попытка возобновить наступление 30 сентября – 2 октября привела к нескольким разрозненным атакам и должна была быть ликвидирована вследствие дружного сопротивления дальнейшему развитию активных действий со стороны начальников и войск. А начиная с октября пришлось широко черпать из всех русских фронтов резервы на помощь Румынии.
25. Вступление в войну Румынии. Если бы летняя кампания 1915 года не сложилась столь тяжело для русской армии, вероятно, Румыния вступила бы в войну вскоре после Италии. В момент окончания кампании германо-австро-болгар против сербов в конце ноября 1915 года весьма легко могло случиться, что Германия предъявит Румынии ультимативное требование – присоединиться к центральным державам, под угрозой оккупации. Однако к этому моменту русские собрали в тылу Румынии значительные резервы (7‑я армия); нарушение Германией нейтралитета Румынии еще сильнее обострило бы мировое возбуждение, вызванное нарушением нейтралитета Бельгии; между Австро-Венгрией и германским командованием происходили крупные трения. Поэтому центральные державы решили использовать временное наличие на Балканах больших сил лишь для производства сильного дипломатического