места в овраге хватило не только передовым всадникам, но и нескольким десяткам воев, которые мчались следом, и не успели остановить разбег своих коней. Они попадали друг на друга в несколько слоёв.
В итоге там оказалась добрая половина лучшей дружины набольшего боярина.
Сурово…
Почти наверняка многие упавшие кони переломали себе ноги. Скорее всего, этой участи не избежали и некоторые вои. Ну а тем, кому посчастливилось не пострадать, ещё предстояло выбраться из мешанины лошадиных и людских тел, густо замешанной на снежной каше.
Тем дружинникам, которых миновала доля своих товарищей, было уже не до продолжения атаки – они тут же принялись им помогать.
Да-а-а уж…
Что и говорить, плата за веру в скудоумие противника оказалась чрезмерно высока. Из-за самонадеянности своего вождя из боя оказалась выключена вся дружина Вышаты.
А в общем длиннике полуденного войска образовался немалый разрыв.
Его можно было закрыть, отрядив часть сил из резерва, но великий князь рассудил иначе. Это пришлось делать кметям из отряда, который стоял на краю правого крыла. Правда, для этого они были вынуждены растянуть свои ряды.
Тем временем под натиском полочан в центре и на левом фланге строй всё больше прогибался назад.
По всему выходило, что если в ближайшее время не ввести в дело резервы, сечу можно было считать проигранной. И с позором уходить из под Менска.
И, похоже, к этому всё и шло.
Но внезапно вмешалась сила, которую многие уже сбросили со счетов. На дороге позади полочан вдруг выросла громадная фигура в блестящих доспехах. В которой без труда можно было узнать могучего Дубыню. Он был пеш и безоружен, но, похоже, вполне боеспособен.
Оставалось только изумляться, как, оказавшись погребённым под толщей снега, да ещё и придавленный сверху несколькими десятками конских и людских тел, тот сумел так быстро выбраться без посторонней помощи, да ещё и с противоположной стороны.
Мало того, он тут же бросился в сечу.
Первой его жертвой стал невезучий гридень, немного оторвавшийся от общего строя. Дубыня ухватил его сзади за ногу, сдёрнул с коня и с размаху грянул оземь. Можно было не сомневаться – тот больше не поднимется.
Витязь в могучем прыжке занял опустевшее седло и подхватил оружие, выпавшее из руки полочанина. Издалека похоже на боевой молот.
Снасть в руках Дубыни сверкнула подобно молнии. И была так же неотразима – во все стороны брызнули осколки шелома и головы воя, которому не повезло попасться на пути богатыря следующим. Затем боевой молот замелькал, словно веретено в руках умелой прядильщицы.
Под ударами Дубыни упал второй вой… третий… пятый…
В тылу вражеского отряда возникло смятение. Гридни раздались в стороны, не в силах что-либо противопоставить неистовому бойцу. Чтобы отразить натиск богатыря, полочанам даже пришлось