не сулила. Но отступать было уже поздно.
Передовые гридни приблизились к укреплению из саней на безопасное, по их мнению, расстояние – куда не могли достать слабые луки лесовиков. Князь поспешил их разочаровать, отдав приказ своим кметям начать стрельбу.
Вои дружно натянули рога боевых луков и одновременно спустили тетивы. Потом ещё и ещё раз.
Несколько десятков стрел с бронебойными наконечниками хищной стаей обрушились на варягов. Двое тут же рухнули на землю, поражённые в лицо и шею. Ещё пятеро варягов были ранены.
Одна из смертоносных стрел принадлежала Кисляку.
Обозники и кудеверичи обрадовано заорали – первая кровь была оплачена с лихвой – и тоже дали залп из луков. Правда, он получился не таким впечатляющим – многие стрелы не долетели, а долетевшие никого даже не поранили.
Варяги слажено подались назад, уходя из зоны поражения. Лесовики улюлюкали им вслед.
Князь приказал поднять свой стяг – до этого знаменосец держал его параллельно земле – и его рыжий лесной волк заколыхался на свежем ветру, по-прежнему пытаясь ухватить зубами сокола. Теперь варяги знали, кто им противостоит.
После небольшого затишья с их стороны донёсся протяжный звук рога, вызывающий на переговоры. Князь приказал ответить таким же сигналом.
От варяжьего войска отделился всадник, держащий перед собой знак мирных намерений – щит, обращённый внутренней стороной к противнику. Он проехал полпути до укрепления и остановился. По богатым доспехам князь определил, что на переговоры пожаловал сам Магнос.
На встречу к нему мог выехать только равный.
По приказу князя перед ним раздвинули составленные вместе сани. Его саврасый неспешно протрусил в сторону варяга. Два всадника встали друг напротив друга.
Их кони тут же попытались ухватить друг друга зубами, как немногим ранее лошади князя и Волха. Хозяевам пришлось оттягивать им морды за поводья и разводить жеребцов в стороны.
– С чем пожаловал, Магнос? – упредил князь вопрос соперника.
Тот даже поперхнулся.
– Это я пожаловал, Всеслав?! – Это ты пришёл находником на чужую землю!
Князь усмехнулся.
– А ты, стало быть, защитник? А с каких пор Плесков стал твоей землёй?
Варяг вспылил.
– Ты прекрасно знаешь, Всеслав, что Плесков – лен Новограда.
– А ты служишь Новограду? – тон князя стал издевательским. – Или может быть, тебя наняли вон те храбрые мужи? – он указал на нестройные ряды охочих новоградцев, как раз в это время начавших выплёскиваться на лёд Черёхи со стороны Дубовой речки.
Магнос побагровел от ярости и несколько раз открыл и закрыл рот.
Это уже не было похоже на издевательство – это было самое настоящее оскорбление. Из тех, которые смывается только кровью. И говорить после такого было больше не о чем.
– Ты поплатишься за свои слова –