когда. И ужасно жаль времени.
Под утро, когда желать друг другу спокойной ночи было уже поздно, мы все-таки разошлись по своим комнатам.
АГНЕШКА
Я очень хорошо помню, как исчезла Агнешка.
Всего за четверть часа до конца моего дежурства девятьсот одиннадцать сообщила о пропаже женщины, и это был адрес Дюка. Конечно же, я поехал. И потому, что остров – это семья, а он ее неотъемлемая часть, и потому, что именно они с Агнешкой поддержали нас в первое, самое нелегкое время, и просто потому, что это Дюк. Ну и люди не должны пропадать просто так, не должны, и все. Иначе для чего нужна муниципальная полиция?
Дюк встретил нас на улице около дома. Вид у него был усталый, покрасневшие, воспаленные глаза, но выражение лица даже спокойнее, чем обычно, хотя и обычно он тоже не слишком проявляет свои эмоции.
– Привет, ребята. Такое дело… Агнешка пропала. Еще вчера. Искал ее всю ночь и утром тоже, и вдоль берега, и в дюнах. Потом позвонил в девятьсот одиннадцать.
– Когда ты видел ее в последний раз?
– Вчера утром. Потом ушел на маяк, а оттуда к тебе, Питер. Но перед этим я ей звонил, предупредил, что зайду к тебе. Часа в четыре.
– Родственники, подруги?
– Сестра у нее есть двоюродная, но далеко, на материке. Они и по телефону-то редко, не чаще раза в месяц, говорят. Она ничего не знает. А подруги… Все мы здесь – друзья и подруги, народу-то… Поспрашивал так, навскидку, никто ничего…
– Записку, может быть, оставила, что-нибудь еще?
Дюк качает головой:
– Нет. Не видел. Ничего.
– Из дома что-нибудь пропало? Ценные вещи, украшения, ее одежда, белье, косметика? Проверял? Ее сотовый?
– Да какие у нас ценные вещи, Питер? Откуда? Уж ты-то знаешь. Телефон ее здесь, на кровати нашел, а одежда, белье? Вроде на месте, я, честно говоря, не очень…
– Ладно, Дюк. Мы сейчас все осмотрим и составим протокол. Ну и, – я смотрю прямо ему в глаза, – поговорим с Наташей. Кстати, когда ты ее видел последний раз?
Нет, взгляда он не отвел, вздыхает и тихо отвечает:
– Ну да, понятно. Работа у вас такая, чего уж там. Наташа вчера ко мне приходила на маяк. В полдень.
– Когда ушла?
– Часа в два. Она поесть приносила, мы с ней обедали.
Берег мы обыскали самым тщательным образом. Вообще, проверили все, что возможно, и что в таких случаях проверять полагается, вплоть до ее телефонных звонков. Агнешка словно в воду канула. Впрочем, может, так оно и было на самом деле. Но признаков похищения, смерти, а тем более насильственной смерти, обнаружено не было, и, когда все процедуры были завершены, дело отправили в архив.
Пропал человек, бывает и так.
Они прожили вместе почти двадцать лет. Детей не было, и Дюк никогда этой темы не касался, а я, разумеется, тоже вопросов не задавал. Агнешка не работала, смотрела за домом, за садом, вела хозяйство. У них была корова, которую Майя прозвала Незабудкой, и имя это прижилось, хотя, чтобы научиться правильно его произносить, Агнешке понадобился