улыбка – ложь! И слова, что она произносит – ложь! Это не близкий тебе человек.
Она как прежде ласково взяла меня за руку, но я вздрогнул, словно меня ударили в сердце.
– Я не сержусь, – скорее машинально, чем сознательно повторил я. – Мне так легче… А для тебя это все равно… Андрей… Да мало ли…
Я не хотел говорить ей об Андрее. Это вырвалось у меня непроизвольно, просто я не сдержался. А она? Почувствовала ли она в моих словах намек на правду, или она сама давно знала эту правду и, как и я, не хотела говорить о ней вслух, так или иначе, но она отпустила мою руку и сказала, покачав головой:
– Нет, не так просто найти еще такого человека, такого друга как ты…
И глаза у нее были грустные-грустные, но тем не менее она не сделала никакой попытки удержать меня около себя.
Так мы вышли к Белухе. С перевала из Орогочана в Кокколь нам открылось море горных хребтов с неровными зубчатыми гребнями. Одни из них покрыты снегом, другие остаются черными. Это высокие горы, но над ними всеми возвышается гора гор, самая высокая вершина Горного Алтая и Сибири – гора Белуха. Ее белая двуглавая вершина кажется врезанной в синее июльское небо и все остальные вершины и гребни по сравнению с ней кажутся незначительными и незаметными.
Уже самый последний турист поднялся на перевал, уже первая группа стала спускаться дальше на запад, где приветливо светилась на солнце зеленая долина Белой Берели и виднелись какие-то домики, а мы трое, – я, Андрей и Анюта – все еще стояли на пустынном, засыпанном камнями перевале и смотрели на Белуху.
И Андрей сказал:
– Подняться бы на нее.
И мы посмотрели друг на друга, как разбуженные, словно встретились первый раз, только что вот на этом перевале и присматриваемся друг к другу.
Вечером, когда мы сидели у костра, а горы вокруг были скрыты во мраке, снова зашел разговор о восхождении, и начала его Анюта.
– А что, если нам и правда попробовать подняться на Белуху? – тихо спросила она.
Я промолчал. Подобная экскурсия выходила за рамки утвержденного нам маршрута и вообще, мысль о попытке восхождения так походила на идею переплыть протоку, что я не нашел, что ей ответить.
Впрочем, Анюта ждала ответа не от меня. Она смотрела на Андрея и мне показалось, что она вообще не помнит о том, что я сижу рядом.
Андрей тоже молчал и Анюта спросила еще раз:
– А что, это очень трудная вершина?
– Средняя, – сдержанно ответил Андрей. – Категория 2-Б.
Он, конечно, лучше нас понимал риск подобного восхождения, но и желание подняться на Снежную Королеву Алтая у него было сильнее, чем у нас. Он колебался и эти колебания были понятны мне. Им руководил спортивный интерес. Андрей по призванию был скалолазом. А она? Зачем ей необходимо лезть на эту гору? Зачем ей понадобилось переплывать протоку? Зачем… И вдруг я понял: она хотела быть все время с ним рядом! Хотела показать ему, что такая же смелая, такая же бесстрашная как и он! Хотела разделять с ним его стремления, его интересы, хотела