можно есть рыбу или нет. Одни были за, другие непоколебимо против. В итоге большинством голосов решили, что и рыба, и моллюски в коммуне под запретом, зато яйца есть можно, правда, только от своих кур или уток.
Пер Линдгрен улыбается, вспоминая предотъездные споры. Ингела грозила, что они с Тумасом вообще откажутся участвовать в проекте, если кто будет настаивать на вегетарианских идеалах. Брендон хотел лишь яиц и бекона на завтрак, но, заметив предостерегающий взгляд Джанет, ограничился яйцами. Мнение Тео они узнают только завтра; голландец присоединится к коммуне на день позже других. Тео Реп – друг Джанет и Брендона по амстердамским временам, и остальные с ним пока не встречались, но Джанет и Брендон ручаются: он парень что надо. Вдобавок владеет “буханкой”, каким-то образом ухитрился отхватить советский микроавтобус, думает Пер. А вместительный внедорожник – самый подходящий транспорт здесь, на острове.
У них есть полгода. На такой срок хватит денег, чтобы продержаться на плаву и заложить в усадьбе основы общего будущего. Пока посевы не принесут урожай, придется себя ограничивать, жить бережливо. Посильный вклад внесли все и каждый. Тумас с Ингелой – несколько тысяч крон, Диса – свои знания, Брендон – свои связи (какие именно и для чего они могут пригодиться, Пер понятия не имеет), Джанет – несколько сотен фунтов, унаследованных от бабушки, Тео – “буханку” и кой-какую рассаду.
А без его любимой Анны-Марии вообще ничего бы этого не было. Известие о кончине ее деда сперва всего лишь означало, что незнакомый ей старикан, отец ее отца, которого она едва помнила, сыграл в ящик. В Доггерланде она никогда не бывала, толком не знала, что в этой стране ее корни. И вдруг на тебе – нежданно-негаданно оказалась владелицей Луторпа, усадьбы к северу от Лангевика, на острове Хеймё. Странное название, чуть ли не экзотическое. Но письмо из адвокатской конторы сомнений не оставляло: если Анна-Мария пожелает, они с большим удовольствием позаботятся о продаже как усадьбы Луторп, так и прилежащих пастбищных и лесных угодий, которые входят в состав наследства. Если же она желает оставить все за собой, то должна нанять человека присматривать за тамошним хозяйством. Или заняться этим сама.
Им хватило недели, чтобы принять решение.
Пер вздрагивает, когда знакомый детский смех и топоток бегущих ног прерывается глухим звуком падения. Он молча считает: раз, два, три… на четыре раздается вопль. И тотчас же мягкий датский говорок Дисы утешает:
– Ну-ну-ну, ничего страшного.
Не открывая глаз, он слышит, как плач во дворе стихает, но сию же минуту детский рев слышится в доме, вскоре уже на два голоса.
– Я займусь, – говорит Тумас, и Пер мысленно видит, как его друг приподнимает Лава и, быстро и привычно принюхавшись, проверяет, не сменить ли подгузник, а одновременно берет на руки Орьяна, успокаивает. Купать, менять пеленки и успокаивать – дело Тумаса, кормить – дело Ингелы. Тумас занимается детишками, хоть они и не его. Он так влюблен, что, наверно, сделает что угодно, только бы на сей раз не потерять Ингелу. Теперь, после нескольких лет, прожитых врозь, они наконец-то