чувствует, как они тихонько шевелятся, щекочут тонкую кожу.
– Ты был прав, – бормочет она.
– Мы были правы, ты ведь хотела этого не меньше меня?
Он чувствует, что она кивает, улыбается ему в шею. Да, она тоже хотела.
Так и было; изначально идея принадлежала ему, но решение они приняли вместе. Сняться с места, бросить все и начать сначала.
На сей раз другую жизнь.
13
В Дункерском полицейском управлении освещены только два этажа. С нижнего этажа на Редехусгате пробивается слабый отсвет лифта, остальные шесть этажей высокого, похожего на бункер здания тонут в темноте.
Территориально полиция Доггерландской республики делится на четыре главных округа: Северный и Южный Хеймё, Фрисель и Ноорё. Каждый округ состоит из участков, занимающихся повседневной полицейской работой. Все тяжкие преступления, которые караются сроками свыше пяти лет, расследует центр – отдел уголовного розыска Доггерландской государственной полиции, или коротко ДГУ. Размещается отдел на третьем этаже управления, над службой общественного порядка и дорожного движения и, соответственно, под научно-техническим отделом и отделом информационных технологий.
“Клиника” – так называют массивный серый бетонный бункер те многие полицейские, кому выпало сомнительное удовольствие работать в этом здании, – построена на пустыре, возникшем, когда, несмотря на массовые протесты, сровняли с землей четыре квартала старинных деревянных построек XVIII века. Теперь эта махина бросает свою тень на красивую старинную ратушу, которая упрямо держит позицию через дорогу.
Сегодня вечером, в пять минут восьмого, на третьем этаже, в самой большой комнате для совещаний собрались восемь человек. Помимо врио начальника Карен Эйкен Хорнби отдел уголовного розыска представлен инспекторами Карлом Бьёркеном и Эвальдом Йоханнисеном, а также ассистентами Астрид Нильсен и Корнелисом Лоотсом. Кроме того, присутствуют начальник НТО Сёрен Ларсен, судмедэксперт Кнут Брудаль и – по скайпу – дежурный прокурор Динеке Веген.
Карен обводит взглядом людей, сидящих за длинным столом. Блюдо с черствыми бутербродами, термос и шаткая башня пластиковых стаканчиков образуют сиротливый натюрморт под лампой дневного света. К “яствам” никто не тянется.
– Так, все на месте, – говорит она. – Добро пожаловать и спасибо, что пришли. Мы все устали, и я не вижу причин без нужды затягивать совещание, но нам необходимо предварительно согласовать, что мы имеем. Начну с изложения основных фактов.
Все молчат, слышен только угрожающий скрип стула, когда Эвальд Йоханнисен меняет позу, сдавленный зевок Кнута Брудаля да хруст пакетика, из которого Астрид Нильсен извлекает пастилку от кашля. Глядя на высокую, белокурую, вызывающе спортивную коллегу, Карен инстинктивно выпрямляет спину и втягивает живот, потом, кашлянув, продолжает:
– В одиннадцать пятьдесят пять дежурному позвонили из службы спасения. Шестью минутами раньше, то есть в одиннадцать сорок девять, туда поступил звонок от некоего Харальда Стеена, проживающего на севере Лангевика и сообщившего о женщине, которая