три варианта действий, – начал Маштаков рассуждать вслух, выслушав. – Ломать дверь безо всяких санкций. С последующим уведомлением прокурора. Второй вариант – я побегу сейчас к следователю, попробую получить постановление на обыск и санкционировать его у Коваленко. До-олжен дать, такое дело, убийство… На его основании мы опять же вышибаем дверь, но уже прикрываясь процессуальным документом. Гм. И последний, это самое, вариант – искать мать Фадеева, везти её с ключами и открывать цивилизованно. Если она не лежит неживая внутри.
Потележив ещё минут несколько, оперативники остановились на самом безопасном для них, законном и в тоже время на реальном варианте. На санкционированном вторжении.
В зале Ковальчук подмигнул Майе.
– Вода минеральная есть? Негазированная только. Маленькую бутылочку мне.
– Шесть пятьдесят. «Суздальская».
– Я, может, ещё к вам загляну.
– Заглядывайте, – продавщица вовсю кокетничала.
В настоящее время у Юры было чересчур много проблем. В том числе и на женском фронте.
Все они одинаковые! Весь мир – бардак!
Ковальчук растолковал «гэбээровцам» оперативный замысел. Ждать, сказал, придётся не меньше часа. Он специально реально сказал, чтобы потом парни не дёргали каждую минуту.
А Маштаков пусть побегает, ноги побьёт, это ему не в прокурорском кабинете заседать.
– Задержание кому пойдёт? – делово поинтересовался старший группы быстрого реагирования.
– Да берите себе, нам это в зачёт не идет.
У их отделения один показатель, – чтобы как можно меньше нераскрытых убийств и сто одиннадцатых четвёртых[36] оставалось.
Юра курил и размышлял: «Вот выйдет поганка, если за то время, когда я первый раз бегал на телефон, Фадеев успел сделать ноги. Через чердак… дом-то с чердаком. Или через балкон – в соседнюю квартиру. Сломаем дверь, а там пусто. Потом – жалобы, по прокуратурам затаскают».
Но получилось по-другому. Сработал четвёртый, непредусмотренный вариант. Через полчаса у Витальки сдали нервы или, поддав ещё, он просто утратил бдительность. На дежурный, от скуки стук он нежданно открыл дверь. Моментально его скрутили. Минуту спустя он сидел в машине в наручниках, орал в голос.
Возбуждённые, довольные милиционеры усаживались в «УАЗике».
– Слышь, Вить, тормозни у магазина, – попросил Ковальчук. – Сигарет куплю.
6
Маштаков ещё в прокуратуре был, санкцию на обыск пробивал, когда Ковальчук позвонил. Следователь Максимов, молодой улыбчивый парень, передал трубку.
– Вас.
– Всё! Взяли Фадеева! Не надо никаких обысков! – голос Ковальчука вырывался за пределы мембраны, Михе даже трубку пришлось от уха подальше убрать.
Постановление (дважды следователем по указанию надзирающего прокурора переделанное) он всё равно у Коваленко санкционировал. Основания-то не отпали. Одежду и обувь Виталькину, в которых тот