Получалось не слишком.
Ивен завернулась в одеяло, вышла на улицу.
Ногам холодно.
Он не сразу заметил ее, а, может, не хотел сразу останавливаться. Его движения – словно танец. Хотя, сразу видно, что левой рукой он драться не привык. И все равно. Быстро, и в то же время плавно, серия выпадов, поворот… видно как мышцы перекатываются под кожей… он без рубашки, в утреннем прохладном воздухе над ним поднимается пар. Завораживает.
– Планируешь еще с кем-то драться? – спросила она.
Он повернулся к ней, улыбнулся.
– Кто знает. Вдруг за тобой снова придут.
Ивен вздохнула. Не придут.
– Как долго ты собираешься держать меня здесь? Ведь не вечно же?
– Дай мне хотя бы десять дней… – Эйрик окинул ее взглядом. – Нет, подожди, – он стащил свои сапоги, подошел, поставил пред ней. – Надень пока, не могу с тобой разговаривать, глядя, как ты мерзнешь.
– Мои ты сжег.
– Да, – согласился он. – Надень эти. Они большие, но это даже хорошо, в них ты далеко не убежишь.
Ивен не заставила себя уговаривать. Всунула ноги… поднять ногу в них было сложно, сразу соскакивали, но стоять – намного теплее.
– Ты так чудесно смотришься в одеяле, – сказал он.
– Больной ублюдок!
Он заулыбался шире.
– Такой ты мне нравишься больше!
– Когда ругаюсь? – спросила она.
– Да. Мне больше нравится, когда ты ругаешься и готова меня убить, чем когда молча сидишь, забившись в угол. Если ты молчишь, с тобой уж точно не договоришься.
– Я и так не собираюсь с тобой договариваться.
– Дай мне десять дней, – сказал он. – Если за это время ты не изменишь своего отношения ко мне, то я сам отвезу тебя домой.
Ивен невольно вздрогнула.
– Я не верю тебе.
– Не веришь?
– Ты уже обещал отпустить меня. Я поверила. А потом ты догнал, связал мне руки и притащил сюда. Если я поверю тебе, и ты отпустишь, то что будет потом? Убьешь меня? Я не хочу играть в эти игры. Ты позволяешь мне убежать, а потом загоняешь в угол.
Он нахмурился, долго молчал. Он стоял совсем близко, только руку протянуть… Ивен видела его глаза.
– Такого больше не повторится, – сказал серьезно.
– У меня нет причин тебе верить.
– Наверно, нет, – сказал он. – И все равно. Десять дней, хорошо?
– У меня есть выбор?
Он не ответил.
Тогда она повернулась к нему спиной. Пошла в дом. В огромных сапогах идти было не просто, подволакивая ноги… а он пусть остается тут босиком.
Он остался… Еще махнул мечом пару раз, но как-то, видимо, очень резко. Обернувшись у порога, Ивен увидела, что он сидит на земле, скрючившись, держась за раненое плечо.
– Вот, держи, – Эйрик протянул ей тарелку.
Еще две попытки сегодня, и, наконец, вышло что-то съедобное. Теперь он был страшно горд собой.
– Спасибо, – сказала Ивен.
– Я попробовал, вроде есть можно, – сказал он. – Хоть какое-то разнообразие.
Ивен кивнула.
Попробовала тоже. Фасоль была неразваренная, жесткая, а морковка наоборот