Ленин в поезде. Кэтрин Мерридейл

разведчиками и атташе буквально висела в воздухе; тем не менее всем этим людям удавалось сдерживать взаимную неприязнь достаточно долго для того, чтобы в течение нескольких месяцев до прибытия Хора добывать бесценную информацию – в том числе (как позднее признавал Стевени) и сведения, которые в 1915 году позволили англичанам перехватить часть немецкого “флота открытого моря” у банки Доггер и дать ему сражение³⁴.

      Хор вскоре обнаружил, что остальная часть британской колонии больше всего напоминала какой-нибудь оксфордский колледж, по ошибке перенесенный в Петроград. Помимо целого собрания ученых, тут имелась группа весьма разговорчивых писателей, промышлявших колонками для различных британских газет. К ним относился и уже упоминавшийся Артур Рэнсом, но самым блестящим был Гарольд Уильямс – лингвист, эссеист и корреспондент трех газет, женатый на Ариадне Тырковой, известной деятельнице либерального толка. Через свою жену (“женщину прогрессивных взглядов”, по определению Бьюкенена) Уильямс был знаком почти со всеми политическими фигурами Петрограда.

      Это был очень тихий человек, – вспоминал Артур Рэнсом, – и чрезвычайно благожелательный. Не думаю, что у него когда-либо имелся хоть один враг³⁵.

      И если Нокс считался связующим звеном посольства со всей Россией, и прежде всего с российской армией, то Уильямс связывал британцев с крепнущим политическим классом, критиками режима и реформаторами, стремившимися к установлению современного конституционного правления.

      Прошло совсем немного времени, и над Хором стали сгущаться тучи мрака. В то время как Элли и его группа продолжали свою секретную деятельность, к Хору обратился некий представитель православной церкви с просьбой о помощи: возник серьезный дефицит свечного воска. До начала военной блокады немецкая фирма “Штумпф” ежегодно поставляла для нужд русских церквей 13,5 тонны воска. Мотивы политиков, перекрывших поставки из Германии, были совершенно понятны, однако верующие по-прежнему нуждались в свечах для молитвы. Блокаду (и косвенным образом Британию) винили и в других трудностях тогдашнего российского быта. Через некоторое время Хор смог организовать импорт английского воска через Архангельск, но развеять всеобщий мрак он, конечно, не мог. Залы петроградских театров стояли наполовину пустыми, магазины представляли собой грустное зрелище, а в обществе и на улице обсуждали в основном дурные вести с фронта и невеселые прогнозы.