Шнитке счастливо откинулся на кожаную спинку сиденья и сладко затянулся сигаретой « Третий Рейх» .
Отто покинул салон « опеля» , но вдруг заглянул в переднее боковое окно и улыбнулся ветеринару Зуппе той самой жуткой и холодной улыбкой, которая накануне заставила заледенеть кровь, в его жилах, и процедил сквозь зубы:
– Только не вздумай шутить с нами. С тридцати метров я выбью пулей
¹ одно из прозвищ англичан в Европе.
тебе глаз…левый или правый, на выбор, какой захочешь. – Он хлопнул рукой по глянцевой кобуре « парабеллума» и, как старший товарищ младшему, подмигнул. – Надеюсь, на твоё понимание, говнюк.
Ульрих Зуппе, ни живой, ни мёртвый лишь бессильно тряхнул пухлыми щеками. У него, словно отвалилась нижняя челюсть, а мелко дрожавшие пальцы, зачем-то опять крутнули ручку радиоприёмника, из динамика которого грянуло неистовое, как обвал в горах:
– Зиг!
– Хайль!
– Зиг!!
– Ха-айль!!
– Зиг!!!
– Ха-а-айль!!!
Нервически возбуждённый голос Геббельса взрывал массы очередной цитатой из собственной повести « Михаэль» :
« Я надеваю каску, пристёгиваю кортик и декламирую Лилиенкрона» . И далее: « О, Вседержитель! Я вижу сожжённые руины домов и селений при свете вечерней зари…Я вижу остекленевшие глаза и слышу душераздирающие стоны умирающих. Я больше не человек. Меня охватывает безумная, дикая ярость. Я чую кровь. Я кричу: « Вперёд! Вперёд! За мно-о-ой!» Я хочу стать героем!»
…Вперёд, нация воинов! Победу не дарят, её завоёвывают!
…Гитлер – гений! Адольф Гитлер мы любим тебя!
…Он настоящий мужчина, воин, защитник Фатерланда! Говорит о государственных делах…Он умён. Он огромен. Он силён, как лев – громко рыкающий. Он гигант!
…после обеда снова думает и решает задачи о завоевании государства и глубинном смысле политической революции.
Бог мой! Как воистину пророчески звучит это…Предначертание судьбы…А на бескрайнем синем небе белое облако приобретает очертания бессмертной свастики…Это знак Фатума, счастливого рока!
…Гитлер здесь! Наш Фюрер! Майн Готт! Моя радость велика. О, смотрите! Смотрите все…Он здоровается со мной, как старый друг. И он обращается со мной, как брат. Господи, как я его люблю! Ну и че-ло-век! Он даёт мне своё фото. Пишет: « С приветом из Рейнланда» …Я, как и миллионы немцев хочу, чтобы фюрер стал моим другом. Его фото в рамке стоит у меня на столе. Я хочу умереть за него и Германию!
– Хайль Гитлер!!»
И снова рёв иступлённых масс, как прибой безбрежного моря.
…Герман выбросил окурок в окно. Его потрясал не только сам фюрер и его окружение, потрясали и материальные возможности Третьего Рейха, да и весь строгий, « рыцарский» уклад гитлеровского « двора» . Его идеи и замыслы.
« Один народ. Одна Империя. Один фюрер. – Восторженно, как магическое заклинание, повторил он. С нарастающей радостной тревогой осознавая, что мир ждут в скором времени грандиозные, невиданные по масштабу перемены, и он, Герман Шнитке, вместе с другими патриотами Отечества, будет участвовать